Великая английская революция в портретах ее деятелей - [6]

Шрифт
Интервал

Следует признать, что многолетняя дискуссия по вопросу о социально-исторической сущности этого поворота не приблизила историков к согласию. В то время как одни продолжают считать превращение рыцарских поместий в работающие на рынок, хотя и крепостнические, «фабрики зерна» в качестве свидетельства перехода и остэльбского региона к «капиталистическому типу хозяйства», другие, наоборот, усматривают в нем попятное движение к самым примитивным формам сеньориально-крестьянских отношений, другими словами, сеньориальную реакцию на развитие капитализма на западе Европы. Думается, что, хотя второе заключение представляется автору этих строк более близким к исторической истине, нежели первое, тем не менее и оно нуждается в углублении. Нет сомнения в том, что между сугубо коммерческой целью поместного (господского) хозяйства и чисто феодальным (внеэкономическим) способом ее достижения существовало глубокое противоречие, в котором и проявлялся переходный характер всей этой системы, как и эпохи в целом. Это во-первых. Во-вторых же, будучи доведенной до логического конца, эта система превращалась в форму ее самоотрицания, т. е. весьма эффективный способ конечного подрыва самой ее способности функционировать в качестве производственного механизма. И причина проста — подобная система истощала с течением времени жизненные силы крестьянского двора, его способность содержать крестьянина и его семью.

«Как только народы, у которых производство совершается еще в сравнительно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., — писал по этому поводу Маркс, — вовлекаются в мировой рынок, на котором господствует капиталистический способ производства и который преобладающим интересом делает продажу продуктов этого производства за границу, так к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас чрезмерного труда».

Проявляемая крепостником безграничная потребность в прибавочном продукте убивает работника. В результате то, что являлось в странах так называемого вторичного издания крепостничества первоначально безусловно феодальной реакцией на возникновение европейского капиталистического рынка, превращалось со временем в свою противоположность, оказывалось формой разложения этих структур. «Коммерческое» барское хозяйство, основанное на труде дворовых холопов, живших на так называемой месячине, так же мало напоминает классическую феодальную модель производственных отношений, как и крепостническая мануфактура — капиталистическое предприятие. Ранний капитализм вообще рынку свободного труда, неразвитому и не всегда дешевому, предпочитал принудительные, подневольные его формы, практиковавшиеся и в мануфактуре — достаточно напомнить о «работных домах» в Англии XVII века.

Подведем некоторые итоги. Итак, на континентальном уровне анализа в истории Европы XVII века только один-единственный общественно-экономический процесс был подлинно ведущим и определяющим все многообразие локальных процессов — новая мануфактурная фаза процесса становления капитализма.

Если в XVI веке мануфактура побуждалась к движению и росту резко возросшей в результате Великих географических открытий емкостью рынка, импульсами его запросов, то в XVII веке функциональная связь мануфактуры и рынка постепенно становилась обратной: мануфактура (прежде всего в Голландии и затем в Англии) достигла такой эффективности, что в свою очередь превратилась в решающий фактор расширения рынка сырья и сбыта готовых изделий вплоть до пределов рынка подлинно мирового.

Однако переломный характер европейской истории в XVII веке этим не исчерпывается. Установление политической системы новой, буржуазной цивилизации в Голландии и Англии внесло совершенно новый элемент в расстановку военно-политических сил в Европе. Политическим режимам остальной Европы, в различных вариантах воплощавшим единовластие земельной знати, был брошен вызов. Если к этому присовокупить конфессиональный раскол континента на страны протестантские и страны римско-католические, Реформации и контрреформации, то станет очевидным, сколь сложным оказалось здесь переплетение противоречий, в особенности в первой половине XVII века, когда происходила смена циклов хозяйственной конъюнктуры. В свете изложенного нетрудно заключить, что в сложном клубке противоречий, характеризовавших внутриполитическую жизнь и международные отношения этого времени, ведущей нитью было противостояние Испании и Голландии. Идеологическим выражением этого континентального масштаба конфликта являлись на языке политики две концепции государственности: универсалистской (имперской) и национальной, а на языке религии — контрреформация и Реформация[1].

Впрочем, в странах, в которых политические структуры в первой половине XVII века еще оставались традиционными, в условиях большей или меньшей размытости структур социальных (прежде всего в Англии и частично во Франции) те же по сути своей противоречия приобретали внутриполитический характер. Именно в этом тесном переплетении внутриполитических и внешнеполитических конфликтов и проявился с наибольшей выпуклостью «кризисный» характер XVII века. Если Тридцатилетняя война и может рассматриваться как определенная веха европейской истории, то она заключена прежде всего в двух результатах, обусловивших новую расстановку сил в европейской политике. Во-первых, Голландия — провозвестница наступления новой, капиталистической эры — получила международно-правовое признание в качестве суверенного государства, и, во-вторых, потерпела поражение политическая гегемония Габсбургов в европейской политике.


Еще от автора Михаил Абрамович Барг
Шекспир и история

О Шекспире написано множество книг, но его исторические воззрения не изучены еще достаточно полно. В книге сделана попытка рассмотреть взгляды великого драматурга на историю в тесной связи с научными, философскими представлениями и особенностями культуры тюдоровской эпохи. Автор на основе исторических хроник Шекспира рассматривает его взгляды на взаимоотношения человека и общества, на проблему власти и т. п. М. А. Барг — доктор исторических наук, специалист по истории средних веков, им написаны монографии: «Исследования по истории английского феодализма в XI–XIII вв.» (М., 1962), «Народные низы в английской революции XVII в.» (М., 1967) и ряд других.


Европа в столетие революций

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.