Великанша - [3]

Я стал колотить ее кулаками по заднице, эту сволочь, но это только стимульнуло ее возбуждение. Она сдавливала все крепче и крепче! А у меня подходили к концу запасы кислорода, и я уже выскребал последние крохи. Рефлекс! Я сую руку назад и нащупываю в заднем кармане шкер свой пугач. Это моя последняя воля, говорю я себе, а потом думаю, не стрелять же мне в зад этой людоедке, добрая душа которой получает удовольствие, ферст тайм, донор ветер! Я выхватываю ствол, свешиваю руку и жму на курок. Трах, трах, трах, трах и трах (я помню каждый выстрел!). Зажатый между ляжек мисс «Тур Эффель», я слышал только жидкие хлопки. Во всяком случае, последнего выстрела я не слышал, так как я при этом вырубился. Чуть позднее ко мне вернулось мое сознание. Девчонка стояла у стены, сложившись в шее, так как ее башка упиралась в потолок. Ведь в мотелях, имея в виду, чем там занимаются, не нужны высокие потолки. Она пучилась на меня своими вылезшими из орбит гляделками. А с улицы кто-то во всю мочь тарабанил в дверь. Голос хозяина мотеля вопил: «Что происходит? Откройте или я вызову полицию!» Сделав три глотка воздуха, я отворил.

В полкодроме воняло порохом. Мужик забежал внутрь. И с ним еще несколько других менов. Все орали, как болельщики на футболе. Я разобъяснил мотельщику, что я из легавки и что мой пистолет по оплошности жикнул поносом. Тут он мне сказал, что хоть я и флик, но палас есть палас, а палас у него был высшего сорта и стоил столько-то за кубометр. Я не возникал и отвалил столько, сколько запросил этот гомик. Единственное, за что мне было стыдно, это за мою великаншу, над которой все ржали и смотрели, как на диковинного зверя. Кому она что плохого сделала, а, эта великанша? Да и мотельщику я заплатил за палас без возражений. Возьми, раз просишь. После всего случившегося у нас с ней ничего не склеилось, как говорится. Желание потрахаться пропало. Во всяком случае у меня! И ушла она на своих двоих на метро, так и не оприходовав свою трахогузку. Против судьбы не попрешь!

Но что меня больше всего расстроило в этой истории, это то, что я потерял свой зубной мост в кресс-салатнице Нинетты. Машинально. Там было столько места, столько зарослей, столько оврагов! Черт побери, мост с тремя золотыми зубами! Я очень долго надеялся, что она вернет мне его или передаст через Альфреда. Дудки! Она, должно быть, обронила его в биде либо, поди узнай, сохранила как память обо мне. Я часто думаю о Нинетте. И говорю себе, если какой-нибудь паренек решится спуститьс к ней в погреб безоружным или без сигнальной ракеты, то живым оттуда не выйдет. Никто не представляет, насколько это опасно – заниматься любовью с великаншей.