Великаньи забавы - [4]

И вот пожалуйста!

Сотрудница музея посмотрела на редкую находку даже через лупу. Официально заявила:

— Да, это лягушка.

Впрочем, сомнений на этот счёт и так ни у кого не было.

— Очень благодарим, — проговорила она.

Лягушку укутали в газету и передали художнику. Тот осторожно, на вытянутых руках понёс свёрток впереди себя.

Подошли к автобусной остановке. Первый автобус пропустили: был переполнен. А во второй, когда художник предупредительно крикнул: «Осторожно, лягушка!» — им не разрешили войти. Провоз лягушек в общественном транспорте, оказывается, не предусмотрен. Так и сказала кондукторша.

Пришлось искать такси.

И вот наконец лягушка в музее. Она тихо сидит в пустом аквариуме, приготовленном для благородных камчатских лососей, и озирается.

— Почему молчит? — непонимающе пожала плечами девушка.

— Голос с испугу потеряла, — пошутил художник и осторожно тронул лягушку линейкой.

Та неохотно квакнула. Получилось вроде: «Здрасте».

— Вот так-то вежливей, — усмехнулся мужчина.

Но девушка это шутливое замечание оставила без внимания. Молчала и её коллега, старшая научная сотрудница. Она решала трудную задачу: на какой стеллаж поместить это чудо природы. Подумав, стала рассуждать вслух:

— К рыбам — неправильно. К птицам совсем не подходит, к млекопитающим тоже. Только посетителей введём в заблуждение. Люди могут подумать, что на Камчатке появились земноводные.

— Но ведь данный случай и есть подтверждение… — начала молодая сотрудница.

— Что вы, милая, — перебила её старшая, — откуда им здесь взяться? Вы же отлично знаете, изучали…

— Тогда пусть наша лягушка будет нетипичным для полуострова образцом фауны. Так и написать.

— Но зачем же нам нетипичное? — подняла плечи старшая сотрудница. — Я же говорю, что это введёт людей в заблуждение. А мы — научная организация… Её надо унести, — спокойно сказала она художнику и, наклонясь к нему, что-то прошептала.

Девушка, умоляюще глянув на мужчину, отвернулась к окну. Тот вздохнул, завернул лягушку снова в газету и неохотно направился к двери.

Дня через два-три молодая сотрудница, просматривая местную газету, радостно воскликнула:

— Опять лягушка! Смотрите…

Под заголовком «Удивительная путешественница» сообщалось, что у подножия Никольской сопки, близ городского парка, поймана лягушка… В научно-исследовательском институте доктор биологических наук подтвердил, что это обыкновенная лягушка, и, вероятно, завозная. При этом учёный вспомнил, что несколько лет назад на Камчатку был завезён на корабле даже змей полоз. Лягушка, скорее всего, тоже прибыла на корабле, например с виноградом, который только что появился в магазинах. Самостоятельно переплыть Охотское и Японское моря она не могла. Такие лягушечьи вояжи нигде не описаны.

— Ну вот видите, ещё одна появилась! — торжествующе сказала девушка.

Старшая промолчала и в упор посмотрела на художника-препаратора.

— Вы её ликвидировали?

— Кого? — будто бы не понял тот.

— Ту ля-гуш-ку, — чётко, по слогам выговорила сотрудница. — Я же вас просила!

— Ах, лягушку…

Художника спас телефонный звонок.

— Это из редакции, — послышалось в трубке. — Нам хотелось бы подарить музею лягушку. Приходите, она у нас в отделе информации. И ещё просьба: напишите нам, пожалуйста, о ней.

— Поезжайте и заберите злосчастную, — приказала старшая сотрудница девушке. И развела руками: — Раз уж вокруг неё общественное мнение…

БОБКА-РЫБАК

Туман стелился между крутых берегов Чумыша, клубился по сопкам. Но солнце, вырвавшись из его мокрой пелены, победно сияло в безоблачном небе. Андрейка, позавтракав, выбежал на улицу и невольно зажмурил глаза: всё поседело от росы. И ромашка, и живая изгородь из тополей-саженцев. Даже паутина на сарае и та покрылась серебряной пылью. Андрейка взял приготовленные с вечера удочки и приложил ко рту ладони:

— Вит-тя!..

Вспорхнули дремавшие на крыше голуби; в соседнем доме хлопнула дверь. Широкогрудая лобастая дворняжка шаром подкатилась к Андрейке. За ней из калитки выбежал белоголовый мальчик.

— Я сейчас, Андрейка. Ты поел? А то пойдём к нам голубицу с молоком есть — вкусно!.. Не хочешь? Тогда подожди, я быстро, — выпалил он одним духом и исчез.

Пёс, попрыгав возле Андрейки, понёсся обратно, оставляя на росистой траве ярко-зелёную полосу.

Ребята собрались идти на Лопухово озеро. Называлось оно так потому, что летом позарастало бесчисленными лопушистыми листьями кувшинок. Озеро было узкое, глубокое и очень рыбное. В нём водились злые полосатые щуки, тупорылые нельмы и караси-лежебоки. Лучшей же рыбой считался сом. Жирный, важный, стоит он где-нибудь возле коряги и глубокомысленно шевелит усами, того и жди — солидно кашлянет. Всякий парнишка, закинувший в озеро удочку, мечтал, конечно, что клюнет сом, но попадалась обычно глупая мелюзга.

Для рыбалки друзья облюбовали небольшую заводь. Добраться до неё было не просто: по берегу тянулась согора — густая, местами заболоченная тальниковая чаща. Редкие кочки, всё ещё чёрные от весеннего пала, щетинились, как огромные ежи.

Клёв был никудышный. Солнце уже смотрело в спину, а на снизке трепыхалось несколько рыбёшек — кошке на завтрак. На другой стороне, словно дразнясь, разыгрался какой-то щурёнок. Плещется себе, да и только! Такая досада ребят взяла. Андрейка даже кулаком погрозил.