Величайший рыцарь - [8]

Повар бросил горсть нарезанных трав в кипящий котел, яростно помешал и взглянул на Вильгельма.

– Я думал, что ты в зале, – заметил повар.

– Почему? – Вильгельм сделал глоток крепкого сидра, от которого сильно пахло яблоками.

– A-а, значит, ты не слышал про турнир.

У повара загорелись глаза: он знал то, чего не знал рыцарь. Вильгельм насторожился и внимательно посмотрел на повара.

– Что за турнир?

– Он будет проходить через две недели на поле между Сен-Жаммом и Валенном. Новость сообщил герольд, который приезжал час назад. Лорда Гийома пригласили принять участие. – Повар показал на Вильгельма ложкой, с которой капало. – Это прекрасная возможность продемонстрировать отвагу и мастерство.

Глаза Вильгельма засияли, но тут же потухли.

– У меня нет боевого коня, – печально произнес он. – Я не могу участвовать в турнире на простой верховой лошади.

– А-а, – повар почесал голову. – Очень жаль, но я уверен, что господин Танкарвиль обеспечит тебя боевым конем, но крайней мере на это мероприятие. Он берет с собой столько рыцарей, сколько сможет собрать. Почему бы тебе не спросить его самого?

Искорки снова загорелись в глазах, но Вильгельм одновременно почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Если он спросит и получит отказ, то ему ничего не останется, как вернуться в Англию поджав хвост. Вообще просить о чем-то унизительно, но у него не оставалось выбора. Кроме того, ему уже пришлось забыть о гордости, дальше опускаться было просто некуда. Быстро допив сидр и оставив недоеденный хлеб, Вильгельм поспешил в зал.

Новость о турнире создала праздничную атмосферу. Вильгельм стоял в дальней части зала, и его чувства метались между надеждой и отчаянием. Он отправился к своему спальному месту и стал проверять оснащение. Починенная кольчуга, тщательно заштопанный стеганый гамбизон, щит, копье и меч. Вокруг него в разные стороны пробегали оруженосцы, выполняя поручения рыцарей. Бегали они так быстро, словно у них горели ноги.

К Вильгельму подходили люди, хлопали по спине и возбужденно обсуждали предстоящий турнир. Вильгельм смеялся, кивал и прилагал усилия, чтобы скрыть беспокойство. Полируя шлем мягкой тканью, он думал, не стоило ли ему потратить деньги, полученные от продажи плаща, на путешествие домой. Мать обрадуется, как, возможно, и сестры, но насчет брата он сомневался. Иоанн в свое время пришел в ярость оттого, что не его, а Вильгельма выбрали для отправки на обучение в Нормандии. Вместо этого Иоанн остался в Хамстеде. Вероятнее всего, ему предстояло служить двум старшим братьям, Вальтеру и Гилберту, сыновьям от первого брака отца. Однако так получилось, что и Вальтер, и Гилберт умерли, и Иоанн унаследовал земли Маршалов, но это не означало, что Иоанн забудет старую ревность и негодование.

Их младшего брата Генриха в Хамстеде не окажется. Он учится на священника, и считается, что он, как и Вильгельм, навсегда покинул родовое гнездо. Анселю, самому младшему, который во время их последней встречи был худым веснушчатым мальчишкой девяти лет, теперь уже пора стать оруженосцем. Вероятно, ему придется проходить обучение под руководством Иоанна, и путь ему тогда поможет Бог.

Вильгельм полировал шлем, пока тот не заблестел, как женское карманное зеркальце. Он не хотел возвращаться к родственникам бедняком, но очень хотел их увидеть, даже Иоанна.

И он считал себя обязанным отдать долг отцу, на похоронах которого не смог присутствовать, поскольку находился далеко от родных мест.

– Ты выглядишь обеспокоенным, Вильгельм.

Он поднял голову и увидел, что над ним стоит Гийом де Танкарвиль, упершись руками в бока. Судя по морщинкам в уголках глаз, он забавлялся. Гийом де Танкарвиль болезненно относился к уменьшающейся шевелюре и пытался это скрыть при помощи яркого головного убора, низко надвинутого на лоб и украшенного небольшими драгоценными камнями.

Вильгельм поднялся на ноги.

– Нет, господин, я просто глубоко задумался.

– А о чем может глубоко задуматься парень твоего возраста?

Вильгельм взглянул на свое отражение в полированном стальном шлеме.

– Я думал, не вернуться ли мне в Англию, к своей семье, – ответил он.

– Человек всегда должен думать о своей семье и вспоминать ее в молитвах, – заявил де Танкарвиль. – Но я ожидал, что ты думаешь о турнире. Все остальные думают только о нем.

Он улыбнулся и обвел рукой заполненный людьми зал. Все они как-то беспорядочно перемещались.

– Да, господин, но у них есть оснащение, необходимое для участия, а у меня нет.

Он заставил себя взглянуть в глаза наместнику.

– А-а, – де Танкарвиль погладил подбородок.

Вильгельм молчал. Он не собирался рассказывать господину, что был вынужден продать плащ, полученный при посвящении в рыцари, чтобы купить простую верховую лошадь.

Пауза затянулась, и Вильгельм почувствовал себя не в своей тарелке, затем де Танкарвиль улыбнулся.

– Ты проявил большую смелость и мастерство во время сражения за Дринкурт, хотя и действовал, как горячий молодой дурак. Ты станешь прекрасным дополнением к моей команде, которая собирается участвовать в турнире. Я договорился с торговцем лошадьми, чтобы завтра привел нескольких боевых коней на поле, где будет проходить турнир. Ты не единственный рыцарь, который лишился коня во время сражения. Поскольку ты выучил урок, я заменю твоего жеребца на этот раз. Все остальное ложится на твои плечи. Если тебе удастся победить других рыцарей и взять выкуп, то ты сможешь поправить свои дела. Если нет… – де Танкарвиль пожал плечами и так не закончил фразу. Ему не требовалось облекать в слова то, что он имел в виду.