Величайшие загадки аномальных явлений - [12]

Некоторые медиумы утверждали даже, что во время сеанса видели потусторонних существ. Они являлись им в образе мерцающей, серовато–белой массы — так называемой «эктоплазмы». Она, как считалось, была очень чувствительна к свету, поэтому помещение приходилось затемнять.

Естественно, подобное увлечение вызвало отповедь скептиков, среди которых преобладали профессиональные ученые. Парижский фотограф был, кстати, разоблачен; задержана была и дама, которая помогала ему и представляла вызванные тени. Уже в середине 1870–х годов на спиритизм обрушиваются известные российские ученые, задавшиеся целью его «раздавить», — химик Д. И. Менделеев, зоолог Н. П. Вагнер, ботаник С. А. Рачинский.

Ф. М. Достоевский так отзывался о спорах по поводу спиритизма, вскрывая психологическую подоплеку этого явления; «Если решат окончательно, что это не черти, а так какое‑нибудь там электричество, какой‑нибудь новый вид мировой силы, — то мигом наступит полное разочарование». В самом деле, «скучно на этом свете, господа», если даже черти не спешат появиться в вашем доме, передоверяя загадки и тайны презренному «электричеству».

17 июля 1882 года в Лондоне было основано знаменитое Общество психических исследований. Его члены вознамерились исследовать паранормальные феномены средствами современной науки, дабы узнать, истинны они или лживы. Американец Джозеф П. Райн (1895—1980) сделал парапсихологию предметом университетских исследований.

Впрочем, ученые очень быстро отказались от попыток выследить привидения и изучить их повадки, слишком непредсказуемы были эти загадочные гости и проводить с ними эксперименты было сущей морокой. На переднем фланге науки оказались такие явления, как телекинез (способность влиять на события — и, в частности, перемещать предметы — одним усилием воли) и телепатия (передача мыслей на расстояние). Пожалуй, на сегодняшний день это наиболее изведанные области паранормального знания. А вот бедными привидениями, шастающими по подвалам и задворкам, почти никто по–прежнему не занимается. Эти неупокоенные бродяжки позабыты и позаброшены.

Так, в Германии в настоящее время единственным знатоком привидений остается профессор Вальтер фон Ликаду, руководитель парапсихологической консультации во Фрайбурге. «Привидения, — говорит он, — спонтанны и неуловимы, то есть они внезапно появляются и вновь улетучиваются. Нельзя планомерно способствовать их появлению, а значит, невозможно и экспериментировать с ними. Как только мы приготовим видеокамеру или магнитофон, чтобы зафиксировать их присутствие, они непременно скроются от нас».

Ввиду этой дилеммы таким ученым, как Ликаду, остается лишь теоретически обосновывать бытие привидений. Совершенно особую роль они отводят «месту, помещению и предмету». Правда, пока никто не знает, как передаются свойства окружающего мира этим бестелесным бестиям, что побуждает их упорно являться «здесь, а не там».

Одни теоретики считают, что вокруг некоторых природных материалов, например камня и древесины, возникают «электровибрационные поля». Они и сохраняют сведения о душах, бродивших по каменным галереям или деревянным коридорчикам. Другие говорят о «подземных силовых линиях», которые не измерить и не зафиксировать и которые порождают образы призраков. Возможно, заявляют третьи, эти существа — просто–напросто галлюцинации, вызванные особыми телепатическими импульсами у людей, склонных поддаваться их обаянию. Еще одна теория утверждает, что на какое‑то время наше подсознание подавляет разум и тогда мы видим странные, химерические образы, прятавшиеся где‑то в глубинах мозга… Однако простых ответов на вполне естественные вопросы ни одна из этих теорий не дает!

Можно ли вообще понять, что такое привидение, прибегая к методам точных наук? Сделаем небольшое отступление и обратимся к такому предмету, соединяющему естество с ирреальностью, как книга — самая что ни на есть обычная книга.

С точки зрения ученого, лермонтовский «Герой нашего времени» не что иное, как «множество последовательно расположенных букв, занимающих не одну печатную страницу». Используя математические методы, можно подсчитать эти буквы и определить, каким образом они распределены по словам и страницам. Можно провести химический анализ бумаги, на которой напечатана книга. Можно взвесить этот томик, вычислить его объем. Однако даже после целой серии подобных измерений нельзя понять роль г–на Печорина в истории нашей литературы и общества, нельзя исчислить ту сконцентрированную в книге энергию, буквально сводившую людей с ума и заставлявшую их в подражание главному герою «исполниться мировой скорбью». Книга воздействовала на души людей, но, увы, ни один научный метод не позволит нам удостовериться в этом. Точно так же и с привидениями. Мы можем облазить с рулеткой и циркулем всю комнату, в которой их видели, и однако же эти измерения ровным счетом ничего нам не дадут. «Дух веет, где хочет!» А параметры комнаты? Возможно, они так же мало связаны с привидениями, как длина томика Лермонтова со смыслом его знаменитой повести или расположение родинки на вашей левой руке с вашим образом жизни.