Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [161]

В какой-то момент Хлебников неожиданно отклонился в сторону и пошел в глубь песков. Невзирая на предупреждения, что повсюду можно наткнуться на разъезд мятежных нукеров, которыми уже был загнан в горы и обезглавлен Эсханулла-хана, что в песках он непременно потеряется и погибнет от жажды, поэт упрямо продолжал свой путь. По словам очевидца, он сказал, что «в ту сторону полетела интересная ворона, с белым крылом». И ушел вслед за птицей.

Отряд достигнул Каспия спустя день. К берегу приблизился пароход «Опыт», который захватили отступающие, и спасшиеся красноармейцы поднялись на его борт. И в тот момент, когда отдали швартовы, среди барханов заметили высокую фигуру Хлебникова. Даже местные жители поразились, как ему удалось остаться в живых под палящим солнцем, не имея ни капли воды и полуодетым.

После возвращения в Россию Хлебниковские скитания продолжились. Рукописи поэт складывал в мешок или в корзину и возил с собой или оставлял у разных знакомых и незнакомых людей. Как-то деревенские мальчишки утащили из корзины его рукописи, чтобы скручивать цигарки. Николай Николаевич Барютин (поэт Амфиан Решетов), заведовавший в 1922 году литературным отделом журнала искусств «Маковец», который напечатал три вещи Хлебникова, вспоминал: «Я зашел за материалами для второго номера „Маковца, Хлебников выволок из-под кровати мешок, набитый рукописями, и предложил выбрать. Я выбрал наудачу несколько разрозненных листков, лежащих сверху. Они были формата почтовой бумаги с оборванным левым краем. Всего было семь листов, исписанных с двух сторон, они содержали 278 стиховых строк». Согласно красивой легенде, однажды в студеную зимнюю пору на маленькой железнодорожной станции застрял поезд, в котором ехал куда-то поэт Велимир Хлебников. Пассажиры стали замерзать, но костер не удавалось развести, чтобы согреться, сырые дрова никак не разгорались, и на руках у одной женщины тихо плакала от холода маленькая дочка. Тогда Хлебников молча высыпал из наволочки, которую использовал вместо сумки, свои рукописи, которые и пошли на розжиг дров. А возможно, это быль: буквально согреть ребенка своими стихами — это поступок истинного поэта, каким и был Хлебников.

Путешествия Хлебникова продолжались. Он побывал в Железноводске, Баку, Пятигорске, опять вернулся в Баку. В поезде, который следовал из Баку в Москву, он был ограблен, избит и близ Хасавюрта выброшен из вагона. С большим трудом ему удалось попасть в Минеральные Воды, потом он направился в Пятигорск.

Тем временем массовый голод, от которого страдало Поволжье, распространился к берегам Терека. Хлебниковым это бедствие было названо богохульством, для него было очевидно, что голод спровоцировали. Нездоровый, постоянно голодный поэт целыми днями ходил по Пятигорску в поисках погибающих от голода беспризорников, которым он помогал дойти до приютов и пунктов питания. Тогда появился специальный выпуск газеты «Терек — Поволжью», опубликовавшей стихотворение Хлебникова «Трубите, кричите, несите!», где есть такие строки:

Вы, поставившие ваше брюхо на пару толстых свай,

Вышедшие, шатаясь, из столовой советской,

Знаете ли, что целый великий край,

Может быть, станет мертвецкой?

Зимой поэт решил ехать в Москву. У него было серьезно подорвано здоровье, однако Хлебникова переполняла радость, так как он написал и подготовил к печати много произведений, в частности «Доски судьбы». Ехать, как всегда, было не за что, однако ему удалось пристроиться к инвалидам войны, страдавшим эпилепсией. В пути он был в течение целого месяца, и по приезде в Москву на нем было только нижнее белье. Кем-то ему был подарен тулупчик, и Хлебников носил его не снимая.

В Москве его ждало разочарование: трактат «Доски судьбы», ради издания которого он собственно и приехал, ни одно издательство не захотело выпускать. К тому же усугубились проблемы со здоровьем. У Хлебникова появилось намерение поехать в Астрахань, где жили родные и было тепло. Однако такая дальняя поездка требовала и денег, и сил, а ни того, ни другого у него не имелось. Тогда в Москве изнуренный и больной поэт и произнес с горечью: «Люди моей задачи часто умирают 37-ми лет, мне уже 37 лет».

Петром Митуричем, поклонником таланта Велимира и будущим мужем Веры, его сестры, ему было предложено поехать в мае в деревню Санталово, которая находилась в Крестецком уезде Новгородской губернии, пожить там несколько недель и отдохнуть. Поэт с радостью принял предложение. Однако вскоре после приезда в деревню его поразил паралич. Митурич с трудом нашел подводу и отвез Хлебникова в поселковую больницу в Крестцах, но местный врач не смог оказать ему квалифицированную медицинскую помощь. Вскоре у Хлебникова отнялись ноги, и вследствие развития гангрены 28 июня 1922 года в деревенской баньке, куда его перенесли по его же просьбе, почти полностью парализованный поэт скончался. Когда незадолго до его ухода присматривавшая за поэтом старушка спросила, трудно ли ему помирать, Хлебников ответил: «Да».

Митурич сделал рисунок «Велимир Хлебников на смертном одре», с трудом нашел доски на гроб, на котором написал: «Первый Председатель Земного шара». Тело поэта предали земле в левом углу кладбища деревни Ручьи. В 1960 году останки его перезахоронили на московском Новодевичьем кладбище, в одной могиле с родственниками — матерью, сестрой Верой и ее мужем Петром Митуричем. В 1975 году на мраморном постаменте на могиле Хлебниковых было установлено удивительное надгробие — «каменная баба», древнее, возрастом более 2500 лет скифское изваяние, которое символизирует место рождения, истоки поэта и многовековое бессмертие его имени.