Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [139]

Иная ситуация была с письмом императрицы — текст позволял трактовать его весьма вольно и задуматься о характере отношений, связывающих царицу со «старцем», а потом ужаснуться, осознав всю глубину той бездны, в которую падала царская семья. Приводим текст письма, чтобы можно было составить собственное мнение: «Возлюбленный мой и незабвенный учитель, спаситель и наставник, как томительно мне без тебя. Я только тогда душой покойна, отдыхаю, когда ты, учитель, сидишь около меня, а я целую твои руки и голову свою склоняю на твои блаженные плечи. О, как легко мне тогда бывает! Тогда я желаю одного: заснуть, заснуть навеки на твоих плечах, в твоих объятиях. О, какое счастье даже чувствовать одно твое присутствие около меня… Где ты есть? Куда ты улетел? А мне так тяжело, такая тоска на сердце. Только ты, наставник мой возлюбленный, не говори Ане о моих страданиях. Без тебя Аня добрая, она хорошая, она меня любит, но ты не открывай ей моего горя. Скоро ли ты будешь опять около меня? Скорей приезжай. Я жду тебя и мучаюсь по тебе. Прошу твоего святого благословения и целую твои блаженные руки. Вовеки любящая тебя М.». Буква М значит здесь «мама», этим ласковым домашним словом Распутин называл императрицу Александру Федоровну.

Публикации подняли в обществе огромную волну возмущения и негодования, и возмущение звучало со всех сторон — против Распутина выступают как левые, так и правые. И эта грязная волна направлена не столько против личности Григория Распутина, сколько — и прежде всего — на семью царя. А ненависть к Распутину объясняется его огромным влиянием на царскую семью. Известный политик Пуришкевич на одном из заседаний в Думе заявлял: «Пока Распутин жив, победить мы не можем».

Поскольку никакими средствами скандал замять не получается, то принимают решение удалить Распутина из Петербурга, пока буря не уляжется. И Григорию приходится отправиться из столицы в очередное паломничество.

Естественно, встает вопрос о том, насколько обоснованы обвинения Распутина в безмерном влиянии на царя, в том, что де-факто это он, сибирский мужик, руководит назначением и отставкой министров и управляет Российской империей. Приводим заключение следователя комиссии Временного правительства В. Руднева, сделанное им на основании множества свидетельских показаний: «При осмотре бумаг Протопопова было найдено несколько типичных писем Распутина, начинающихся словами «милай, дарагой», но всегда говоривших только о каких-либо интересах частных лиц, за которых Распутин хлопотал. Среди бумаг Протопопова, так же как и среди бумаг всех остальных высокопоставленных лиц, не было найдено ни одного документа, указывающего на влияние Распутина на внешнюю и внутреннюю политику».

Разумеется, находясь во дворце, Распутин мог высказываться по политическим проблемам. Витте, например, пишет о том, что яркое выступление Распутина повлияло на решение о вступлении России в войну на Балканах. «Пришел Распутин, в пламенной речи, лишенной, конечно, красот присяжных ораторов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностью, он доказал все гибельные результаты европейского пожара, — и стрелки истории передвинулись по другому направлению. Война была предотвращена».

Существуют небеспочвенные мнения, что зачастую императрица Александра Федоровна вставала на строну Распутина в его просьбах и высказываниях, потому что на самом-то деле Григорий лишь транслировал тайные мысли и суждения императрицы, выдавая их за свои. Некоторые из «видений» Григория, о которых она писала царю, возможно, придуманы самой государыней. Надо сказать, что — вопреки расхожему мнению — Николай II в главных вопросах полагался на собственную точку зрения, проявляя настойчивость и решительность. Он выслушивал советы, но действовал в соответствии с собственным видением ситуации.

Осенью 1912 года царевич Алексей ушиб бедро, неудачно спрыгнув с лодки, началось кровоизлияние, гематома не рассасывалась. Состояние здоровья царевича было настолько тяжелым, что пришлось даже издать правительственный бюллетень о здоровье наследника. Невероятно, но Распутин и в этот раз спасает царевичу Алексею жизнь. Анна Вырубова телеграфирует Григорию, и тот отвечает, что молился за мальчика и жизнь цесаревича вне опасности. Так оно и произошло.

Вернувшись в Петербург, Распутин большую часть времени находится рядом с царевичем — так пожелала государыня, стараясь не обращать внимания на кампанию хорошо организованной травли.

В 1914 году он уезжает из столицы, в Сибирь, в родное село Покровское. Распутин никак не мог даже и предвидеть, что его там ожидает. А ждала его приезда Хиония Кузьминична Гусева. Впоследствии она расскажет: «Я купила за три рубля на толкучке, на базаре в г. Царицыне, у неизвестного мне человека — черкеса или армянина, как его звать не знаю, предъявленный мне кинжал. Покупать кинжал мне никто не советовал, не давал на его покупку денег; три рубля эти я сама скопила. У меня было своих 39 рублей, и я уехала после Троицы, спустя неделю, в г. Тюмень машиной и пароходом. Отметка в паспорте. Неделю назад в воскресенье я приехала в село Покровское Тюменского уезда, где, как мне известно из газеты, Григорий Распутин проживает. Об этом я узнала в г. Ялте в редакции местной газеты «Ялта». В г. Тюмени я никуда не заезжала, а села сразу на пароход, на котором приехала в село Покровское. Здесь я остановилась на квартире у крестьян, как их звать, не знаю. О своем намерении убить Распутина я не сказала этим крестьянам, объяснив, что я прибыла в с. Покровское побывать у прозорливого старца Григория Распутина. Я пришла к нему в дом и спросила у девки (как ее звать — не знаю), когда вернется домой Распутин. Она мне ответила, что он даст им телеграмму и приедет. Прошла неделя. Девочка моей хозяйки, имя ее забыла, мне сообщила, что она у обедни видела Распутина, который уже приехал домой. С этого дня я стала следить за Григорием Распутиным возле его дома, сидела на крылечке местного волостного правления и вчера днем, после обеда, увидела идущего напротив меня знакомого мне Григория Распутина; он шел домой, и я повстречала у ворот его же дома; под шалью у меня был спрятан предъявленный мне кинжал. Ему я не кланялась. Один раз его этим кинжалом ударила в живот. После чего Распутин отбежал от меня, я за ним бросилась с кинжалом, чтобы нанести ему смертельный удар, но в этот момент он схватил лежащую на земле оглоблю и ею ударил меня один раз по голове, отчего я тотчас упала на землю и разрезала себе нечаянно левую руку повыше кисти (обвиняемой Гусевой была показана забинтованная повыше кисти левая рука). Это было днем, и сбежался народ, который говорил: «Убьем ее!», то есть меня, и взяли ту же оглоблю. Я быстро поднялась и сказала толпе: «Отдайте меня полицейскому! Не убивайте меня!» Кинжал я бросила около ограды. Мне связали руки и повели в волость и по дороге меня толкали, пинали, но не били.