Вектор атаки - [89]
– Солдат, – уверенно ответил рядовой.
– Твоего командира бьют и унижают, а ты лежишь пластом, что особенно отвратительно – целый, невредимый и при оружии! – и покорно терпишь такое отношение со стороны этих мерзавцев!
– Эхайн не должен стрелять в эхайна, – сказал рядовой. – Вот и янрирр сержант вам подтвердит.
– Зачем тогда тебе оружие выдали?
– Для защиты Эхайнора от врагов.
– Ну, и?..
– Эхайн не может быть врагом Эхайнора.
– А где ты тут, посреди этой пустоши, найдешь других врагов?
– А я и не ищу.
– Ты идиот, рядовой. Ты должен стрелять в того, на кого я тебе покажу пальцем, понял?
– Никак нет, янрирр мичман. Я присягал Эхайнору, а не вам лично. Вы временно и в рамках конкретного задания исполняете обязанности моего командира, и сверх того я ничем вам не обязан. Вы даже меня не кормите, если на то пошло.
– В грунт тебя по уши, почему я могу стрелять в эхайна, почему егеря могут, а ты нет?!
– Янрирр мичман, у вас другой жизненный опыт. Наверное, жизнь не раз ставила вас в такое положение, когда вы могли себе позволить убивать такого же эхайна, как и вы сами. Или у вас не было иного выбора. А мне в глубоком еще детстве объяснили, что эхайн, убивший эхайна, есть душегуб и бандит.
– Я, по-твоему, бандит?!
– Не могу знать, янрирр мичман, не видел, чтобы вы убили хотя бы одного эхайна. А слова есть слова… я по накурке еще и не такого могу наговорить.
– А как же Суд справедливости и силы?!
– Это другое, янрирр мичман. Не путайте вопросы чести и сиюминутных выгод.
– Мусор у тебя в голове, рядовой. Не бывал ты еще в настоящих переделках, когда…
– Так точно, не бывал. И не стремлюсь особо. Вот если здесь, прямо сейчас, высадится десант вооруженных этелекхов и посягнет на территориальную целостность Эхайнора, я буду первый, кто откроет по ним огонь.
– Точно откроешь? – прищурился сержант Аунгу. – Не оставишь своих боевых товарищей без огневого прикрытия в серьезной заварушке? А то смотри, Юлфа, я ведь на тебя полагаюсь, как на брата, мне ведь, случись что, и положиться будет не на кого, кроме как на тебя…
– Отставить! – не выдержал мичман. – На дорогу смотри, сержант!
– Только тем и занят, янрирр мичман, – с готовностью откликнулся этот сквернавец.
Какое-то время Нунгатау молча наблюдал за дорогой. Придраться было не к чему. «Выдрессировали вас там, в метрополии», – подумал мичман со смешанным чувством удовлетворения и ревности. Сам он, будь его воля, давно бы уже резал напрямик через степь, в направлении заката, аккурат между двух зависших над горизонтом лун, и вскорости непременно уперся бы во внешний контрольный контур. Ведомая же сержантом Аунгу «ракушка» летела над дорожной направляющей полосой на небольшой высоте, на разумной скорости, старательно следуя всем указателям, правил не нарушая и на неприятности не нарываясь. Любоваться по сторонам было положительно не на что: степь – она и есть степь, голая, желто-серая и маловыразительная. В какой-то момент мичман даже провалился в чуткую звериную дрему и как сквозь пелену слышал негромкие комментарии сержанта: «Приближаемся к внешнему контуру… штатно миновали внешний контур… вижу промежуточный контур… штатно миновали патрульный пост…» Никто сержанту не отвечал, да его слова и не нуждались ни в чьей реакции, просто порядок есть порядок.
Уже в пригороде рядовой вдруг проронил с трепетом в голосе:
– Ух ты, это что за дура?
На приличном расстоянии, из ложбины между двумя покатыми, заросшими бурым кустарником холмами возносилась к небесам устрашающих размеров конструкция из черного металла. Видом своим она напоминала двухсторонний гребень с частыми изостренными зубцами, а завершалась тонким шпилем, оконечье которого таяло в облаках. Гигантский рукотворный артефакт. Инородное тело, не имеющее к окружающему ландшафту никакого касательства, оно будто выламывалось из естественной гармонии рельефа, что сотворена была за многие тысячелетия чередой сезонов с их ветрами, дождем и засухой, и своим присутствием бросало природе надменный вызов.
– Сканеры, – небрежно отвечал сержант Аунгу. – Игрушка типа «Поймай членистоногого!».
– Членистоголового, – проворчал мичман Нунгатау.
– Покрытие пятьдесят квадратных миль, – заливался Аунгу, не обращая внимания, – избирательность такая, что мелкий грызун не проскочит, будь он чужеродного происхождения. Пригороды Хоннарда закрыты полностью. А сам город сканируется избирательно, ситуативно: слишком много техногенных помех, да и жить под такой радостью для здоровья далеко не полезно.
– Как же это строили! – потрясенно вымолвил Юлфедкерк. – Сколько металла убухали, сколько сил! У нас в Эхайнетте не такие…
– Сравнил тоже! В метрополии техника посерьезнее, компактная и скрыта от глаз предполагаемого противника. А здесь все напоказ, чтоб, значит, видел и опасался…
– И что же, опасается?
– Насчет «опасается» не уверен, но, если верить внутренним сводкам, от активных действий воздерживается.
– Неинтересно ему тут, потому и воздерживается. Да и здоровье свое бережет. Для чего спешить? Сами скоро вымрем, от собственных мер предосторожности. Нет в этом логики…
– Это почему же нет логики?! – спросил сержант Аунгу ядовито.
