Век толп - [165]

Если жертвы отцовского угнетения восстают, то именно потому, что они на основе собственного опыта начали формировать видение лучшего общества. Можно предположить, что это общество по своим целям мыслилось как общество равноправия и принимало разумно открытую мораль. Но, чтобы осуществить замысел, братьям нужно было устроить заговор. Инструментом их заговора во имя свободы и стало убийство тирана. Легко представить себе происшедшее: все отцеубийства, убийства королей и порой даже геноциды сходны.

Что же произошло потом? По Фрейду, заговорщики, мучимые угрызениями совести и страхом, решили сделать из своей жертвы бога. Они надеялись таким образом замести следы преступления. Но можно спросить себя, разве не нашли они в угрызениях своей совести оправдание обожествления себя самих, средство, позволяющее им, узурпаторам, превратиться в последователей. Одним словом, так сыновья узаконили себя. Они замаскировали насильственную смерть в естественную. Не забудем, что возглас "Король умер, да здравствует король!" часто скрывает другой: "Король убит, да здравствуют убийцы!". Исходя из этих и некоторых других наблюдений, можно высказать следующее соображения. Всякая религия, по определению, является делом рук сыновей-заговорщиков, а не отцов-основателей. У них есть психологическое и политическое основание плести сеть историй относительно происхождения нового общества и роли в нем каждого из них.

Далее, каков результат преступления? Оно установи. связь между братьями, но связь социальную, которая с держит в себе две. Я поясню. Совершив убийство, они отказываются от сексуальных отношений со своими матерьми и сестрами, берут на себя обязательства уважать право каждого и учреждают соответствующие институты. Это есть первая связь. В то же время нельзя забывать, что они сообщники. Их заговор объединяет их общей тайной, которую невозможно открыть кому бы то ни было, начиная них самих. Они об этом говорят только намеками, в определенных местах, чтобы не вызвать тяжкого воспоминания, а также из страха выдать подробности содеянного. Это вторая связь — связь сообщников.

"Общество, — пишет Фрейд, — теперь основывалось на их участии в общем преступлении: религия основывалась на чувстве вины и угрызениях совести, которые с ним связаны, в то время как мораль основывалась частично на требованиях это общества и частично на раскаянии, вызванном чувством вины.

В каждом обществе есть слепое пятно, подобное слепому пятну глаза. Его трудно определить как в глазу, так и в обществе. Мы знаем теперь, что оно имеет очертания заговор того сговора, который осуществился, чтобы опрокинуть порядок вещей, и вылился в ужасное преступление, невыносимое для самих преступников. Без страха, без пролитой крови их восстание было бы безрезультатным. Оно бы не ознаменовало одновременно конец и начало. Как только кровь пролилась каждый оказывается связанным сообщничеством. Именно оно, общее ядро, и представляет силу, объединяющую члене общества больше, чем интересы или законы товарищества. Добавим, что такой заговор, который сохраняется постольку поскольку есть необходимость его утаивать, находится, во можно, в фундаменте большинства институтов.

По завершении обеих серий наблюдений мы можем быстро закрыть эту главу. Религии являются делом рук «сыновей», последователей отца-основателя народа или какого-то определенного общества. Религии снимают с них обвинение и дают им законную власть одновременно, скрывая их преступление так, что никто больше не видит в них его исполнителей.

Главным, однако, мне кажется следующее. Скрывая следы их преступления и заговора, религии поддерживают, обновляют и прославляют связь, которая существует между ними, продлевают сговор, существующий за фасадом законного общества. Так как ничто не сближает людей и не удерживает их вместе лучше, чем соучастие в серии преступлений, в которых никто из них не хочет сознаться. Обратить внимание на то, что видишь, разоблачить то, что знаешь — значит навлечь на себя гнев братьев, рисковать отлучением и потерей их навсегда. Так молчание становится доказательством солидарности друг с другом: каждый отказывается от правды, чтобы остаться в сообществе. Нужна религия, чтобы придать ему смысл и оправдать жертву разума. Религия делает из молчания знак полного соучастия, так сказать, знак крови. Их объединяет эта формула; "Надо верить, ибо это абсурдно". Истина была бы источником беспокойства и яблоком раздора. Только общая вера может положить ей конец.

Глава 2. ЗАПРЕТ ДУМАТЬ

I

Теперь обратимся к современному примеру, чтобы придать более конкретный вид этим размышлениям. В самом деле, не стоило бы думать, что они имеют отношение только к религиям другой эпохи и неприложимы к нашей. Иллюстрацией нам послужит Советская революция. Когда она совершилась, все думали, что новое социалистическое общество будет прозрачным и в противоположность предшествующим, широко откроет книгу правды. Каждый сможет в нее заглянуть, изучить факты и выразить свое мнение. На это рассчитывали, по-видимому, не учитывая исторический опыт и психологию толп. Поскольку очень скоро становится очевидным зарождение механизма, предназначенного скрывать события, подлинные взаимоотношения вождей революции. В то же время они вмешивают массы сторонников в действия, часть которых являются преступными (аресты, пытки, убийства) даже в их глазах. И, так как марксизм начинает в то же самое время приобретать черты светской религии, которая еще не отделяется от науки, именно на него отныне возлагается обязанность упрочивать всеобщее пособничество и делать его непроницаемым в обществе. Перейдем на суждения, которые можно вынести или которые уже вынесены по поводу это хода вещей. Признаем же, что наиболее грандиозные предприятия, те, которые представляют собой наиболее заметные деяния человеческого рода, если в них всмотреться, обнаруживают изобилие не слишком вдохновляющих деталей: несправедливости, жестокости, эгоистические страсти, даже подлости.