Век просвещения - [7]

— Какой прекрасный вид! — восклицала София, когда, смеясь и прижимая юбки к коленям, с трудом взбиралась на эту вершину.

Карлос, однако, утверждал, что сюда можно попасть иным путем, хотя и более опасным, — для этого надо влезть на груду ящиков с противоположной стороны, вскарабкаться по ним с ловкостью горца, а под конец проползти на животе, сопя и волоча свое тело, по примеру благородного сенбернара. На тропинках и площадках, в укромных уголках и на мостиках, переброшенных с ящика на ящик, каждый читал все, что ему заблагорассудится: старые газеты и журналы, альманахи, путеводители, книгу по естественной истории или какую-нибудь классическую трагедию, а то и новый роман, который они похищали друг у друга, — действие в нем происходило в 2240 году; иногда Эстебан, забравшись на самый верх, кощунственно подражал манере известного проповедника, двусмысленно истолковывая пылкий стих из «Песни песней»; его немало забавлял гнев Софии, которая затыкала уши и вопила, что все мужчины свиньи. Солнечные часы в патио превратились теперь в лунные часы, вместо полудня они указывали полночь. На гидростатических весах проверяли вес кошек; небольшой телескоп, труба которого была выставлена в разбитое оконце, позволял наблюдать за такими вещами в соседних домах, что Карлос, одинокий астроном, сидевший на шкафу, игриво усмехался. Надо сказать, что и новая флейта была вынута из футляра: уходя в комнату, где стены были обиты матрасами, как в палате для умалишенных, Карлос играл там на ней, не боясь, что его услышат соседи. Стоя боком к пюпитру, посреди партитур, разбросанных по ковру, молодой человек устраивал долгие ночные концерты, совершенствуя свое мастерство и добиваясь лучшего звучания инструмента; а иной раз, уступая внезапной прихоти, он играл деревенские танцы на недавно купленной свирели. Нередко, испытывая прилив нежности друг к другу, молодые люди клялись никогда не разлучаться. София, которой монахини сумели внушить еще в отрочестве отвращение к мужчинам, приходила в ярость, когда Эстебан шутки ради — а быть может, чтобы испытать кузину, — говорил о ее будущем браке и о том, что ей предстоит растить целый выводок детей. Уже одна мысль о возможном появлении «мужа» приводила их в содрогание, они заранее видели в нем человека, посягающего на плоть, на священную собственность, принадлежавшую всем, а потому неприкосновенную. Они хотели вместе путешествовать, вместе знакомиться с огромным миром. Душеприказчик прекрасно управится со всей той «дрянью», которая хранилась за стеной, распространяя вокруг себя зловоние. Надо сказать, что дон Косме весьма благосклонно относился к их желанию отправиться в далекое путешествие, он заверял своих питомцев, что их повсюду будут ждать письма, обеспечивающие кредит.

— Вам непременно надо поехать в Мадрид, — говорил он, — посмотреть на тамошний почтамт и на купол храма святого Франциска, в наших местах и понятия не имеют о подобных чудесах зодчества.

К тому времени уже появились такие быстрые средства передвижения, что далекие расстояния как бы перестали существовать. И молодым людям надо было только набраться решимости и перестать слушать бесчисленные мессы, которые были заказаны за упокой их усопшего отца, — каждое воскресенье София и Карлос отправлялись после бессонной ночи по еще пустынным улицам в храм Святого Духа и присутствовали на богослужении. Но пока что братья и сестра не отваживались даже раскрыть ящики, распаковать тюки и расставить по местам новую мебель; мысль о том, сколько им еще предстоит хлопот, заранее угнетала их, и больше всего Эстебана — из-за болезни малейшее физическое усилие было для него трудным. К тому же, если бы в утренний час в дом вторглись обойщики, лакировщики мебели и прочие посторонние люди, это нарушило бы привычное течение жизни, столь непохожей на жизнь других обитателей города. Молодые люди считали, что они встают спозаранку, если им приходилось начинать свой день в пять часов вечера, чтобы принять дона Косме, который все сильнее выказывал свои отеческие чувства к ним и свою предупредительность, едва лишь у них возникало желание еще что-то выписать из-за моря либо появлялась нужда в иных его услугах или оплате очередного счета. По его словам, дела фирмы шли как нельзя лучше, и он постоянно заботился о том, чтобы София не ощущала недостатка в деньгах и чтобы в доме жили на широкую ногу. Дон Косме не уставал хвалить девушку за то, что она, как нежная мать, опекает братьев, и не упускал случая мимоходом, но язвительно пройтись насчет монахинь, которые подстрекают девиц из благородных семейств идти в монастырь, с тем чтобы прибрать к рукам их добро. «Можно замечать такие вещи, оставаясь при этом добрым христианином», — приговаривал он. Затем дон Косме отвешивал учтивый поклон и удалялся, заверяя, что пока присутствие Карлоса в магазине и на складе совершенно не обязательно, а молодые люди возвращались в свои владения и лабиринты, где любое место имело особое название на их условном языке, понятном только посвященным. Так, груда ящиков, готовых вот-вот обрушиться, именовалась «Падающей башней»; сундук, переброшенный наподобие мостика с одного шкафа на другой, именовался «Тропинкой друидов».