Век моды - [7]
Тогда о тонких, нарядных материалах и речи быть не могло, в особенности о парче или жаккардовых тканях. Все костюмы были изготовлены из простой ткани, обычно оттенков синего, черного, коричневого или красного цветов. Отделки, которые теперь используют, были неизвестны. Какому-нибудь клиенту или портнихе никогда не приходило в голову, что немного фестонов, сборок или гагатовой пряжки достаточно, чтобы нарушить однообразие обычного кроя. Мода была шаблонной и избитой. А поскольку портниха заботилась лишь о том, чтобы изготовить платье как можно быстрее, покрой был не только небрежным и лишенным элегантности, но порой от него хотелось плакать.
Выгода от такой работы была до смешного мала. Из-за конкуренции цены домашнего пошива были очень невелики. Поскольку не было ни фасонов, ни идей для привлечения заказчиков, низкая цена была единственным способом, в чем бедные портнихи могли превзойти друг друга, пока, в конце концов, чистые доходы модисток, многие из которых работали самостоятельно или с небольшим числом помощниц, достигали нулевой отметки.
Торговля экспортными товарами находилась в еще более жалком состоянии. Вместо того чтобы планировать заранее и закупать большой запас ткани, заведения экспортировали, быть может, дюжину моделей в год – таких похожих друг на друга, что поразительно, как покупатели могли их различать. Фирмы закупали материалы по мере надобности изо дня в день у таких предприятий, где работал мой отец. И порой модели на экспорт были так небрежно скроены – портные рассчитывали на то, что их вывезут из страны! – так плохо сшиты из самых обыкновенных тканей и имели настолько банальные фасоны, что в наши дни редко кто захотел бы показаться в них. Как легко можно себе представить, прикрытие человеческой наготы не стало изящным искусством в дни, когда мой отец впервые появился у Гажлена.
Даже реклама наиболее известных кутюрье того времени отличалась тем же отсутствием инициативы, что и вся индустрия в целом. Крупнейшие из них просто констатировали: «Мадемуазель Фове, ученица м-ме Викторины Пьерар и м-ме Росколь, портниха придворной и городской одежды, отправляет все предметы, сопутствующие женской одежде, в провинцию и за границу».
Так выглядели платья в начале XIX века
А вот другая реклама, заимствованная из Альманаха Боттен (выпуск за 1850 год, с. 693): «М-ме Роджер & Ко, женская портниха. Единственный дом в Париже, где можно найти готовое платье для женщин и детей. 26, ул. Националь, Сен-Мартен». Несомненно, настало время для революции в портновском деле! Первый шаг к такой долгожданной перемене был сделан женщиной. М-м Роджер, женской портнихе из приведенного выше объявления, пришла в голову достаточно простая мысль – не только шить платья, но и поставлять материал и таким образом получать прибыль от розничной торговли материалом. Однако ее идея не пошла дальше покупки материала оптом у тех фирм, чьи предложения были для нее выгоднее, и продажи его в розницу своим клиентам. Ей никогда не приходило в голову изменить или полностью отступить от привычной модели с плотно прилегающим лифом и объемистой юбкой, в которых материал и его метраж не изменялись годами. В то время как мадам Роджер занималась своей скромной реформой, отец стал ценным работником у Гажлена и встретил там мою будущую мать. Она тогда работала в должности «девушки в магазине»: слова «манекен», «манекенщица» тогда еще не придумали, и даже если бы они и были, то считались бы оскорбительными. Семейные неудачи, такие же, как и у моего отца, заставили ее зарабатывать себе на жизнь. И почти так же, как в семье отца, где старший брат воспользовался годами семейного процветания, у моей матери была старшая сестра, до наступления семейных неприятностей успевшая выйти замуж за архитектора – ученика Виоле-ле-Дюка[19], который отвечал за большинство работ в соборах Эвре, Тулузы, Реймса и других местах. Отцом этих двух сестер, везучей и невезучей, был сборщик налогов Оверни. Обязанности матери у Гажлена были похожи на работу современной манекенщицы. Она носила шали, пальто и платья, чтобы потенциальные покупатели могли посмотреть и решить, подходят ли они им. В этом она исключительно преуспевала не только потому, что была грациозна и красива, умела двигаться и носить вещи, но и потому, что была наделена огромным обаянием и умела улыбаться.
Основной работой моего отца было продавать модели, которые она демонстрировала, и таким образом весь долгий рабочий день они проводили вместе. Даже в самом начале они служили прекрасным дополнением друг другу и как команда были бесценны для Гажлена. Редкий покупатель не поддавался их молодости и заразительному энтузиазму.
Привычный тип платья, когда Чарльз Фредерик Ворт начал свою творческую деятельность
