Век Екатерины - [135]
Отчего же убили не его, а мальчика?
Получается, тоже не зря: так ему назначено, у него свой путь на Голгофу. Со своим крестом на плечах.
Плата за успех. В каждой победе — частица поражения.
Перед самым отъездом на Родину он лежал у себя в походной палатке и не мог уснуть, как обычно. Или так казалось? Находился то ли в полудреме, то ли в бреду. И внезапно увидел фигуру, сидящую на складном стульчике. Подскочил на койке:
— Кто здесь?
Лунный свет проникал в палатку через щель, оставшуюся в пологе. И от этого цвет лица пришельца был голубоватозеленым.
— Сашка? — догадался отец. — Господи Иисусе!
— Не волнуйся, папа, — тихо проговорил призрак безучастным голосом. — Я пришел тебя успокоить. Не переживай. Я погиб за царя и Отечество и горжусь этим.
— Нет, неправда, неправда, — горячо возразил Попо, смахивая слезы. — К черту этакого царя! И такое Отечество! Если из-за них гибнут такие люди, как ты!
— Перестань, — отозвался сын. — Царь не виноват. И никто не виноват. Так устроен мир. Человечество не может без войн, никогда не сможет, и поэтому человечеству необходимы военные. Я решил стать военным сознательно. Ведая, что могу умереть. Я погиб за свет против тьмы.
— Но родители не должны хоронить своих детей! Лучше бы убили меня…
— От судьбы не уйдешь, папа. Не казни ни себя, ни кого другого. Все в руцех Божьих. Он знает лучше нас. Кто останется на земле, а кому лететь в небеса. Нам Его великого замысла не дано постигнуть.
Строганов-старший продолжал упираться:
— Но должна же быть какая-то справедливость… Отчего Господь забирает к себе лучших?
— В этом справедливость и есть. Лучшие достойны лучшей доли — там, в Божественных чертогах. Час пробьет, и твой миг настанет. Мы соединимся, чтобы никогда уже не расстаться.
— Да скорей бы уж.
— Каждому свое. Ты пойми: не бывает счастья без горя. Не бывает света без тьмы. А добра без зла. Потому как земная жизнь — это вечная битва низкого и высокого. Мы должны ее пройти до конца.
— Ах, как тяжело!
— Ничего, держись. Не ропщи, принимай невзгоды со смирением. Нам даются невзгоды вовсе не в наказание за что-то, а для прозрения. Для того, чтобы путь к Богу стал для нас прямее. Все страдания суть очищение. И спасение.
— Да, наверное, наверное. — Он закрыл лицо ладонями. — Ты сказал истину. Обещаю не роптать больше. И сносить удары судьбы непоколебимо.
А когда Попо разъял руки, то увидел, что палатка уже пуста.
Что же это было? Наваждение или реальность?
Он не знал. И никто не смог бы ему ответить на такой нелепый вопрос.
Сашку похоронили рядом с дедом и Воронихиным на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры — как героя, с воинскими почестями.
Бледный, состарившийся Попо, сгорбленный, раздавленный, обнимал жену на краю могилы. Та едва не падала в обморок. Две фигурки в черном. Два прекрасных, славных человека, оказавшихся под катком истории.
— Надо жить, Софьюшка, надо как-то жить дальше. Я ему обещал.
— Не могу, Попо. Все внутри сгорело.
— Он теперь ангел наш, хранитель.
— Как ты думаешь, а ему было больно в тот момент?..
— Нет, пожалуй… Не успел ничего почувствовать.
— Для чего мы его растили, баловали, целовали, сюсюкали, образовывали, воспитывали? Чтобы сбросить в эту черную яму?
— Не терзай себя. В яме только тлен. А его душа там, где хорошо.
— Ах, Попо, Попо. Нам не надо было делать его военным.
— От судьбы не уйдешь, Софи. Каждому свое.
И они успокаивали друг друга как могли.
Их трагедия потрясла умы современников. Даже Пушкин в черновиках VI главы «Евгения Онегина» написал:
Да, такой славы он не жаждал. И отдал ее другим — Воронцову, Александру I… Пусть себе наслаждаются, по наивности не подозревая, что у славы, как и у всего, тоже две стороны. Лишь теперь Попо это понял.
Послесловие
Софья Владимировна убивалась вместе с мужем, но такие сильные женщины, как она, да еще из породы Голицыных (дочь железной «усатой княгини» как-никак!), легче переживают горе, чем такие впечатлительные мужчины, как Попо. Ведь графиня Строганова не могла забыть об остальных детях, четырех дочках: отгоняла напасти любовью к ним. А Попо продолжал поедать себя, несмотря на слово, данное пришельцу, и грустить, и чахнуть.
Слабые легкие были у Строгановых в роду — и сестра умерла от чахотки, и отец от пневмонии. Этой участи не избег и Павел: от переживаний у него открылось кровохарканье. Никакие средства не помогали. Медики заставили генерала ехать к южным морям в Европу.
Вышли из Кронштадта в мае 1817 года, сразу, как залив избавился ото льда. Вместе с ним плыла Софья Владимировна, их домашний врач Крейтон и двоюродный племянник — Александр Григорьевич Строганов — сын Гриши Строганова, видного уже дипломата, бывшего тогда посланником России в Константинополе; молодой человек — ровесник Сашки, 22 года от роду.
Чистый морской воздух оживил Попо. Кашлял меньше, даже улыбался. Но когда причалили в Копенгагене (промежуточном пункте на пути во французский Гавр), состояние больного резко ухудшилось. Начались и психические отклонения: он кричал на супругу, что не хочет умирать у нее на глазах, и велел ей оставаться на берегу, ехать в Петербург по суше. Софья подчинилась, лишь бы не травмировать мужа лишний раз.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя Михаила Казовского рассказывает о жизни и судьбе знаменитого византийского императора Юстиниана Великого (483-565 гг.).
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.