Веер с глазами из опала - [2]

Но что всё-таки случилось с дядей Огастином?

Постепенно становилось светлее, и Персис заметила на стуле у комода пеньюар. Схватив его, девушка мельком увидела своё отражение в зеркале на стене — в богатой оправе, предназначенной для роскошной гостиной, с позолоченной рамой, хотя позолота немного потускнела. Но сама зеркальная поверхность не пострадала.

Какое же жалкое зрелище она представляла собой!

Ни аккуратного узла волос на верху тщательно сделанной причёски, ни старательно расположенных по бокам локонов, — просто масса спутанных волос. Она теперь походила на ужасную каргу, каких рисуют в иллюстрациях к романам миссис Радклиф <Анна Радклиф, популярная английская писательница конца 18-го — начала 19-го веков, автор готических романов ужасов. — Прим. перев.>.

Персис не красавица, но она никогда не позволяла себе быть неаккуратной. И теперь собственное отражение вызвало у неё отвращение. Девушка вздрогнула, услышав стук в дверь, и сказала;

— Войдите! — и тут же с облегчением добавила:

— Молли!

Подбежала и обняла вошедшую. При нормальных обстоятельствах Молли никогда не позволила бы подобную вольность. Потому что она была воспитана на идее совершенной служанки, как и саму Персис воспитывали на роль образцовой хозяйки дома дяди Огастина.

— Мисс Персис, вы простудитесь до смерти! — Молли высвободилась и вытащила из связки одежды, которую принесла с собой, лёгкую накидку. Набросила её на плечи девушки. — Это настоящее чудо, что мы все не на дне морском.

— А где дядя Огастин?

— Не волнуйтесь, мисс Персис. Он устроился вполне уютно, как дитя в колыбели. Шубал покормил его супом, и дядя почти всё съел. Добрый Господь благополучно привёл нас на сушу, это большая милость…

— Но где мы?

— Это остров Исчезнувшей Леди. Так его здесь называют. А спали вы в комнате самого капитана Леверетта. Это его дом.

— А кто такой капитан Леверетт? — у Персис заболела голова. Если верный Шубал сейчас рядом с дядей Огастином, о нём можно не беспокоиться. Спокойствие Молли возымело своё действие: служанка вела себя так, словно для Персис Рук, респектабельной леди, нет ничего естественнее, чем проснуться в постели неизвестного капитана, причём она даже не помнит, как попала в его дом.

— Он нас спас. Это он посадил вас в шлюпку, а его люди доставили на берег. Разве вы не помните, мисс Персис?

Пират! Да, она его хорошо помнит! Персис стиснула зубы. И вряд ли сможет когда-нибудь забыть. Молли может говорить о спасении, но Персис не позволит, чтобы с ней так обращались.

— "Стрела" налетела на опасный риф, — продолжала Молли. — Но капитан Леверетт считает, что корабль удастся снять, когда его облегчат. Всю ночь с него вывозили грузы.

— Рекеры! — Персис фыркнула.

— Мы были рады их увидеть, мисс Персис. Эти рекеры спасают не только корабли, но и жизни. А капитан Леверетт, он настоящий джентльмен. Приказал вызвать врача к мистеру Огастину. Тут есть настоящий врач, хотя пациентов у него немного. Он больше интересуется растениями. Так говорит миссис Прайор. Но не забывает о том, как лечить, если нужно. Он сказал, что мистер Огастин испытал сильный шок, и купание в бурю тоже не улучшило его положения. Он и вас осмотрел, мисс Персис. Кажется, вы ударились головой, когда упали в лодку. Но он сказал, что это не страшно. После сна пройдёт.

— Я… — Персис нетерпеливо потянула спутавшиеся волосы. Последние несколько дней прошли словно в дурном сне. Сначала ужасная морская болезнь, которая заставила её всё время проводить в каюте, потом эта страшная буря… и наконец крушение…

— С вами всё будет в порядке, мисс Персис. А мисс Лидия, сестра капитана, поделилась с вами своей одеждой. Пойду принесу её. А то ваше платье совсем испорчено. Но сначала… — Молли вышла и вернулась с подносом, на котором стояла чашка, накрытая блюдцем, и рядом лежала серебряная ложка.

— У них здесь очень хорошая кухарка, — провозгласила служанка. В голосе её прозвучало глубокое удовлетворение, потому что Молли и кухарка дяди Огастина были старыми врагами; причём Персис подозревала, что вражда доставляет им обеим немало удовольствия. — Настоящий бульон. Выпейте, мисс Персис, и вам станет гораздо лучше. Вы выглядите уставшей.

Персис отвела глаза от зеркала. «Уставшая» — самое мягкое выражение для описания её внешности.

— Я ужасно выгляжу, — согласилась она, беря ложку. Бульон пах замечательно, и впервые за много дней девушка ощутила настоящий голод.

— Там мой чемодан, — показала она на окно. — Можешь принести его? Я бы предпочла носить свою одежду.

Эти платья её очень волновали. Дядя Огастин так неожиданно решил отправиться на Багамские острова, где всегда тепло, и тяжёлый шёлк и шерсть, какие носят в Нью-Йорке, там не поносишь. Осенью же, как оказалось, весьма трудно добыть муслин и лёгкий шёлк. Содержимое этого чемодана стоило больших усилий и затрат времени. К тому же приходилось осторожно подходить к ценам, потому что после катастрофического пожара пять лет назад, когда половина города погибла в огне, дела дяди Огастина пришли в упадок.

— Там все вещи нуждаются в стирке и починке, — объявила Молли. — Пока вы их носить не сможете, — она оценивающе взглянула на свою госпожу. — Мисс Лидия полнее в талии, несмотря на все кружева, но совсем немного…