Ведунья - [42]

— Да, у кентавров все не просто, убить кентавра сложно, если не знаешь как. Их сейчас лучше не трогать, они сами со своими раненными разберутся.

— А как можно убить кентавра? — нарушил тишину начальник стражи.

— Тебе зачем? — ухмыльнулся Стоян.

— Да не зачем, а просто интересно, — смутился Всемил. — Мало ли, может когда рядом биться придется, хоть знать как защитить.

— Правда, расскажи, Стоян, — попросил князь. — Интересно.

Закончившая перевязку Варвара сидела, затаив дыхание, и ужасно боялась, что ее сейчас попросят уйти.

— У кентавра два сердца, — начал колдун. — Одно в груди как у человека, а второе в лошадиной груди. Если попасть только в одно из них, то кентавр не погибнет. Чтобы убить, надо поразить оба сердца или отрубить голову.

— Значит, велики шансы, что все они живы, — констатировал Радомир. — Варенька, спасибо тебе. Ты ступай, посмотри раненых.

— Завтра утром к врачу зайдите, — в дверях повернулась ведунья. — И в этот раз спорить со мной не надо.

— Я и не спорю, — улыбнулся князь: — Просто я хотел попросить тебя зайти утром повязки сменить, чтобы доктора не отвлекать, у него и без меня работы много будет.

— Хорошо, я зайду, — кивнула девушка и прикрыла за собой дверь.

— Что там? — встретила Варвару у входа в госпиталь Любава. — Что с князем?

— Ранен он, но рана не опасная.

— А почему к врачу не пошел?

— Некогда ему к врачу, дела он обсуждает, — вздохнула ведунья. — Как там раненые? Много тяжелых?

— Не знаю, меня выгнали, — насупилась ведьма. — Я кровь плохо переношу.

— Хорошо. Вернее не хорошо, но ничего не поделаешь. Ты иди тогда, если Стояну что-то нужно будет, он тебя позовет, — и Варвара скрылась внутри больницы.

— Хорошо, не хорошо, — передразнила ведунью Любава. — Она мне еще указывать будет, что делать, — и ведьма направилась к княжескому терему.

Остаток дня Варвара провела, помогая врачам, вечером, возвращаясь домой, она завернула к дому кентавров. Из дома раздавались крики людей и ржание лошадей. «Странно, откуда там лошади», — подумала Варвара. — Кентавры часто издавали звуки похожие на лошадиные, но все же это было именно ржание и именно лошадиное. Варвара постучала, из едва приоткрывшейся двери выглянул Тавр.

— Вам помощь нужна? — робко спросила девушка.

— Нет, — и Тавр захлопнул дверь, оставив растерянную ведунью в недоумении.

— У кентавров что-то неладное твориться, — заявила Любава колдуну на следующий день вечером. — То кричит кто-то, но внутрь они никого не пускают. Даже Варвару не пускают, она пару раз подходила, я видела.

— Пока о помощи не просят, к ним соваться не стоит, — тяжело вздохнул Стоян, но про себя решил утром непременно к кентаврам зайти, даже если те возражать будут.

А на утро в Быстроград прибыла Зора — названная мать большинства кентавров и с ней четверо кентавров: трое молодых и один старый.

— Тетушка Зора, — кинулась к женщине Варвара, стоило той выйти из ворот дома кентавров. — Хоть вы мне скажите, что там происходит? Они никого внутрь не пускают, ничего не говорят. Кто ранен? На сколько серьезно? Я не отстану. Если вы не скажите, я попрошу князя приказать ворота сломать.

— Не надо ничего ломать, — по щекам женщины потекли слезы. — Серьезно пострадавших было трое, теперь они…, - Зора осеклась.

— Что? — хором спросили Варвара и Стоян, подошедший поприветствовать женщину.

— Стовра больше нет, — со слезами, тихо сказала Зора. — Оба сердца пострадали, умер он. Пусть ему будет хорошо в небесном табуне.

Варвара прижала обе ладони к губам, это помогало ей сдержать рвущиеся слова и слезы. Почему ее не пустили, вдруг она могла помочь.

— Ты бы не помогла, — угадала ее мысли Зора. — Он умер на поле боя, его уже мертвого сюда привезли.

— А остальные двое? — спросил колдун.

— Ставру в верхнее сердце копьем попали, Мивру в нижнее.

— Но ведь чтобы убить кентавра надо поразить оба сердца, — осторожно сказал Стоян.

— Они не умерли, — женщина тяжело вздохнула и ресницы ее снова часто захлопали, борясь со слезами. — Они переродились. Это процесс болезненный и чужих в этот момент рядом быть не должно.

— В кого переродились, — тихо-тихо спросила ведунья, боясь услышать в ответ что-нибудь ужасное.

— Предположу что Ставр в коня, а Мивр в человека, — не то знал, ни то предположил княжеский колдун.

Варвара снова зажала губы руками, чтобы не вскрикнуть, она очень живо представила себе, как могло происходить это перерождение, по щекам ее потекли слезы.

— Ну, хоть живы, — нахмурился Стоян. Зора кивнула, уже не пряча слезы.

— Они помнят? — Варвара не смогла сформулировать вопрос точнее, а спросить хотелось так много: было ли им при этом больно? Как кентавры относятся к таким перерожденцам? Где живут новообращенные? Помнят ли, кем были?

— Не помнят. У коня…. Какая память у коня? Обычная лошадь получается, а человек… Он тоже не помнит. Боги милостивы, они не оставляют воспоминаний о былом, они дают еще один шанс, еще одну жизнь.

— А Ларв? — спросила девушка. Тут, зарыдав, лицо закрыла Зора.

Варвара перестала плакать, вытерла слезы кулаком и решительно направилась к воротам кентавров.

— Открывай, — заколотила она кулаками в дверь. — Открывай, кому говорю.