Орлова Мария Николаевна
Трудно быть ведьмой
На улице шел проливной дождь и свистел ветер. Деревья в парке вокруг замка жалостно скрипели, тонкие молодые деревца и совсем старые ломались, не выдерживая натиска стихии. Ветер закручивал и поднимал в небо охапки хвороста, сложенные в саду. Ураган бушевал уже несколько часов, и заканчиваться не собирался.
— Тебе не надоело еще пугать людей? — спросила Аврора, заходя в комнату к матери: — Что они сделали такого, что ты так разозлилась?
— Они решили, что они сильнее и умнее меня, — зло ответила ей мать, кидая в котел над которым колдовала еще щепотку травы. Ветер на улице завыл еще сильнее.
— Мама, может уже хватит? — спросила девушка.
— Нет, не хватит, они у меня узнают, что, значит, идти против Селены. Эти презренные смертные решили, что платят мне слишком высокую дань и взбунтовались. Видишь ли, от меня нет никакой пользы.
— И ты решила обрушить на их головы все, от чего защищала столько лет?
— Да, — с вызовом ответила женщина.
— Мам, это, по крайней мере, не разумно, — вздохнула Аврора: — Люди и так нас не слишком любят, а сейчас ты только усиливаешь ненависть в их сердцах. Можно же было просто объяснить им, что плата не так уж и высока, рассказать им, что отсутствие засухи и саранчи в последние годы это твоих рук дело или, в конце концов, уменьшить им эту дань, нам ведь с тобой много не надо.
— Я не собираюсь никому ничего объяснять, — зло ответила дочери Селена: — Они же идиоты! Они даже не в состоянии понять, почему у соседей урожая едва хватает, чтобы зиму пережить, а они запасы съесть не успевают, так их много. А значит, и говорить мне с ними не о чем!
— Да ладно тебе, мама, стоит ли трепать себе нервы из-за того, что кто-то не в состоянии оценить твои усилия.
— Пожалуй ты права, — подумав, ответила женщина: — Просто обидно.
— Пойдем лучше попьем чаю, — взяв мать под руку, сказала девушка и увлекла ее за собой из комнаты.
Пока они спускались из башни и шли на кухню, им не встретилась ни одна живая душа.
— Интересно, а куда это все подевались? — спросила Селена: — Я что сама должна себе готовить?
— Я все сама сделаю, — сказала Аврора и стала наливать воду в чайник. Набрав воды, она поставила его на плиту. Затем девушка положила в печь несколько поленьев и дунула на них, поленья тут же охватил огонь.
— Ты не должна все делать сама, — садясь за стол, сказала Селена: — Не забывай что ты хозяйка в этом доме.
— Но мне совсем не сложно, мама.
— Тогда зачем я кормлю этих бездельников, которые зовутся прислугой?
— Видимо они испугались урагана, и все попрятались, — предположила девушка.
— Что-то я не вижу, чтобы на кухне бушевал ураган, — буркнула женщина.
Девушка ничего не ответила матери на это и стала накрывать на стол. Она поставила на стол чашки, достала пирог и тоже поставила на стол.
— Давай после чая займемся твоим внешним видом, — предложила Аврора: — А то ты что-то совсем перестала следить за собой.
— Какая разница как я выгляжу, — устало вздохнула Селена: — И потом, по-моему, именно ты всегда была противницей того, чтобы я меняла внешность.
— Я и не предлагаю тебе выглядеть как молодая нимфа, я всего лишь предлагаю тебе нормально одеться и причесаться.
— Можно сколько угодно менять внешность, суть от этого не изменится, — прозвучал голос из угла. Голос принадлежал непонятному существу, похожему на гнома, только больше ростом. Говоривший был уродлив, его лицо пересекали два огромных шрама, не было одного глаза и одной ноги до колена. Он передвигался на деревянной подпорке.
— Тебя никто не спрашивал, — огрызнулась Селена и бросила в угол огненный шар, но не попала, существо увернулось.
— Раскидалась, — пробурчало существо: — Вот попадешь когда-нибудь, кто тогда тебе прислуживать будет? Кому ты будешь приказывать Тор, подай то, Тор, сходи туда, Тор принеси это.
— Что-то ты разговорился сегодня, — пряча улыбку и напуская на себя строгий вид, сказала Селена: — Не слишком ли ты много себе позволяешь?
— Не слишком ли ты много себе позволяешь, — передразнивая ее голос, повторил Тор: — Нет, не слишком. И почему я до сих пор у тебя работаю, давно надо было убраться отсюда подальше.
— Потому что тебе некуда идти, — ответила ему женщина: — И потому что ты обязан мне жизнью.
— Я и сам это помню, могла бы не напоминать, — пробурчал Тор и снял закипевший чайник с огня: — Пейте вот чай лучше, чем всякие гадости вспоминать.
— Тор обязан тебе жизнью? — удивленно глядя на мать, спросила Аврора.
— А ты думала я только гадости делать способна? Нет, детка, некоторым неблагодарным я жизнь спасала.
— Некоторым неблагодарным я жизнь спасала, — повторил, кривляясь, Тор: — Я столько лет на тебя работаю за это, мне бы кто спасибо сказал, — возмущенно произнес он.
— Достаточно того, что я тебя кормлю и терплю твое ворчание каждый день, — устало отмахнулась от уродца Селена: — А теперь иди отсюда, сегодня у меня нет настроения ругаться с тобой.
— Хоть бы раз сказала спасибо, Тор, ты так замечательно все сделал, Тор, ты столько всего делаешь, Тор, — забурчал себе под нос, уходя, слуга.
— Вот и этот тоже недоволен, — вздохнула Селена: — Ну почему меня окружают только неблагодарные твари. Что бы я ни делала для них, им все мало, но зато, как только я делаю что-то вопреки их желанию или не делаю вообще, люди тут же вспоминают что я ведьма. Нет в жизни справедливости, девочка моя.
