Ведун Сар - [23]

Глава 5 Готы

Свевы были слишком малочисленны, чтобы контролировать весь полуостров. Именно поэтому они обосновались в Галисии, время от времени совершая набеги на соседние земли. Майорин, назначенный тестем префектом Испании, мог бы без труда захватить бесхозные провинции, но оставлять в тылу воинственных варваров князя Ярого казалось ему неразумным. Риму мало было Испании, божественный Авит стремился прибрать к рукам Африку, ибо только в этом случае можно всерьез говорить о возрождении былого величия империи. Майорин полностью разделял взгляды своего божественного тестя. Тридцатипятилетний патрикий, сделавший за последние три года головокружительную карьеру, очень гордился тем, что именно ему, а не Эгидию, император доверил свои легионы. Кроме всего прочего, это на корню пресекало все слухи и домыслы по поводу наследника Авита. Именно Майорину император обещал титул соправителя в случае успеха в Испании и Африке. Комит агентов Орест, присланный божественным Авитом на помощь префекту в разгаре весны, прямо с порога заявил — пора. Под командованием Майорина насчитывалось тридцать тысяч пехотинцев и семь тысяч клибонариев. И это далеко не все. Сорок тысяч готов во главе с рексом Тудором готовы были двинуться из Толозы в Испанию по первому же слову префекта. Свевы, по прикидкам Майорина, могли выставить в худшем случае тридцать тысяч человек, если, конечно, их вождям удастся договориться между собой. Правда, на помощь свевам могли прийти вандалы, и это обстоятельство беспокоило Майорина.

— По моим сведениям, вандалы действительно готовы отплыть из Карфагена, но не в Испанию, а в Сардинию, — усмехнулся Орест. — Янрексу из надежных источников стало известно, что именно на этом острове римляне тайно строят флот. Думаю, вандалов в Сардинии ждет немало сюрпризов, и они задержатся там на достаточно долгий срок.

В городе Арле Майорин занимал палаццо, построенное патрикием Саром, в свое время одержавшим громкую победу именно в Испании над аланами рекса Атакса. И комит агентов счел это хорошим предзнаменованием. Аланы потеряли в той битве такое количество людей, что им уже не суждено было оправиться от удара. Такая же участь должна постигнуть и свевов, во всяком случае, Орест очень надеялся, что Авит и Майорин сделают все возможное, чтобы Великий Рим восторжествовал наконец над упрямыми варварами.

— Император рассчитывает, что ты, сиятельный Майорин, управишься за три месяца, максимум — за полгода. К осени ты должен обосноваться в Картахене. Именно в этом городе будет построен римский флот, которого так боятся вандалы Янрекса.

— А как же византийцы?

— Божественный Лев держит слово. Он обучает легионы и строит галеры. Мы атакуем Карфаген сразу с двух сторон и покончим с варварами раньше, чем они сообразят, что попали в смертельную ловушку.

— Ты становишься на скользкую стезю пророчеств, высокородный Орест, — улыбнулся Майорин. — Неужели лавры сенатора Паладия не дают тебе покоя?

Комит агентов шутке префекта даже не улыбнулся, чем поверг того в легкое недоумение. Майорин счел нужным извиниться за неудачное сравнение.

— Не в этом дело, — покачал головой Орест. — Просто ты напомнил мне о неоплаченном долге. Я обещал божественному Авиту голову дукса Ратмира, но тот выскользнул у меня из рук в самый последний момент.

Майорин с интересом выслушал рассказ комита агентов о неудачной охоте на патрикия и сочувственно похлопал Ореста по плечу:

— Ратмир — редкостный боец, это надо признать.

— Есть надежда, что он тяжело ранен и прячется сейчас на одной из вилл близ Рима.

— Я слышал, что сын матроны Пульхерии доводится родственником рексу свевов Ярому.

— Это неправда, — усмехнулся Орест. — Ратмир был зачат под солдатской телегой. И обязан своим возвышением вовсе не князю свевов, а Гусирексу, который вернул матроне Пульхерии свободу и поспособствовал тому, чтобы она заняла достойное место в свите Галлы Плацидии. Мне рассказал об этом божественный Авит, получивший сведения из надежных рук.

— Будем надеяться, что этот человек, кем бы он ни был рожден, не сумеет помешать Риму, обрести утраченное величие.

Майорин принадлежал по рождению к знатному, но захудавшему патрицианскому роду. Он был невысок ростом, но ладно скроен. На его холеном, красивом лице постоянно блуждала улыбка, вводившая многих в заблуждение. Иные даже считали зятя императора простаком, однако Майорин обладал сильным характером и недюжинным умом, что и позволило ему добиться высокого положения.

— Скажу тебе прямо, высокородный Орест, я рад, что ты вернулся в Рим. Ибо империя обрела в твоем лице достойного мужа, славного не только предками.

Сказано это было не без пафоса, но искренне, ибо Майорин полагал, что величия империи невозможно достичь без возрождения благородных родов, составивших славу Рима.

— Ты ведь приехал не один, высокородный Орест?

— Со мной более сотни лучших моих агентов, готовых обеспечить твою безопасность, сиятельный Майорин.

— Я не о том, — поморщился префект. — С тобой был юноша лет двадцати.

— Это Либий Север, — догадался Орест. — Магистр Эмилий попросил меня позаботиться о своем пасынке. А божественный Авит просил тебя, сиятельный Майорин, принять молодого комита в свою свиту.