Ведовская страсть - [21]

Ответ язычника позабавил Дмитрия.

— Ты говоришь обо всем так, словно много понимаешь в древностях. Или это твое хобби?

Миролюб недовольно нахмурился.

— Между прочим, я аспирант института археологии РАН, а исторический факультет МГУ окончил с красным дипломом.

— Неплохо… — протянул Селиванов. — И что в таком случае подвигло тебя жить здесь?

Лицо язычника осветила блаженная улыбка.

— Я оканчивал институт как раз для того, чтобы посвятить себя изучению истории славян, в том числе их верований. К тому же, тебе следует узнать, что наша община создана группой археологов, обнаруживших этот храм. Сейчас подрастает третье поколение местного населения. Мой отец, Ярослав, был жрецом Велеса, одним из основателей общины и руководителем той самой группы археологов.

— Ничего не понимаю, — удивился Дмитрий, — что в этом месте такого особенного, если целая экспедиция осталась жить на месте раскопок?

— Ты неправильно смотришь, раз не видишь, — заметил Миролюб. — Но, возможно, и тебе когда-нибудь откроется вся правда.

Дмитрий еще раз окинул взором помещение, но лишь удостоверился в том, что местные не совсем адекватны. Он же не заметил ничего, что могло бы заставить его побывать в этом месте еще раз.

— Думаю, с меня достаточно древностей, — произнес Дмитрий. — Пойдем лучше домой, твоя мама обещала накормить меня до отвала.

— Еще бы, — довольно заметил Миролюб. — Завтра ведь духов день, один из самых больших праздников! Сегодня от всех печей будет идти такой умопомрачительный аромат, что можно захлебнуться слюной.

— Какой-какой праздник? — переспросил Селиванов.

— Именины Матери-земли! — гордо отозвался Миролюб. — В этот день почва отдыхает и ее нельзя беспокоить, поэтому у всех выходной. Завтра будут хороводы, угощенье и, конечно же, обрядовые действа, посвященные Матушке-земле.

— Понятно, — мрачно заметил Дмитрий.

Про себя он решил, что завтрашний день ему придется провести в избе, чтобы случайно не нарваться на празднующих.

Глава 8

Пусть каждый старается думать и говорить разумно, но откажется от попыток убедить других в непогрешимости своих вкусов: это слишком трудная затея.

Жан де Лабрюйер

Вечер Селиванов провел в тщетных попытках прорваться в интернет или хотя бы поймать сотовый сигнал. Мир вокруг безмолвствовал.

— Вот глухомань!.. — вслух пожаловался Дмитрий.

В избе было темно и душно. Неровный свет догорающей свечи отбрасывал причудливые тени на стены и дощатый пол. Тишина казалась зловещей.

Терзаясь в сомнениях, Дмитрий подошел к окну. За стенами избы господствовала ночь. Окруженная звездами луна стыдливо пряталась за черными тучами. Ветер покачивал верхушки сосен и ворошил высокие травы.

До боли закусив губу, Дмитрий распахнул окна и впустил в избу поток свежего, пропахшего хвоей воздуха. Прохладный поток освежил лицо, ворвался в дом. Затушил свечу.

Дмитрий наощупь добрался до койки и прикрыл глаза. К собственному удивлению обнаружил, что тьма не пугает его. В ней словно растворились дневные страхи, забылись опасения. И даже его боязнь змей отошла на второй план.

Устав за день, Дмитрий забылся спокойным сном.

А на заре его разбудили крики петухов, такие непривычные слуху городского жителя. Он открыл глаза: на горизонте появилась тонкая полоска первых солнечных лучей.

Дмитрий переместился в кресло и неожиданно поймал себя на мысли, что ему безумно хочется прогуляться.

«Почему бы и нет?» — философски рассудил он и выкатился на улицу.

Миновал еще спящие дома; пересек мост, проходивший через небольшую речушку; свернул с дороги. Сам не заметил, как оказался возле остова полуразрушенного храма. Усмехнулся, но возвращаться не стал.

В его груди зародилось непонятное томление, которое он всегда испытывал перед важными встречами. Не понимая, что происходит, Дмитрий упорно приближался к святилищу.

Он преодолел широкий каменный проход и вновь оказался в центре круга, где некогда размещался идол Велеса. С удвоившимся усердием Дмитрий принялся рассматривать изображения на стенах, стремясь уловить хоть часть изображенной мистерии.

Вдруг ему показалось, будто слева от него что-то шевельнулось. Словно легкий ветерок дунул мимо него, задев за плечо.

Дмитрий обернулся в поисках источника движения, но не сумел найти ничего необычного. Полумрак помещения не давал четко рассмотреть предметы, но позволял различать их очертания. Все те же стены, те же мраморные изваяния. Стоп!

Дмитрий хорошо помнил, что вчера статуй было четыре. Сейчас же рядом с идолом Матери был еще один предмет, не замеченный им вчера.

Дмитрий крутанул колеса кресла, но приблизиться вплотную так и не смог.

Каменное изваяние изображало девушку с тонким станом; фигура стояла, положив голову на грудь Матери-земли. У нее были длинные, почти до пола, волосы, высокий лоб и четко обозначенные скулы. Пухлые губы изображали ласковую улыбку, придававшую девушке ореол таинственности. Ее лебединую шею украшали бусы, поблескивавшие в темноте. Высокая девичья грудь четко обозначалась под просторной рубашкой, а изящные руки нежно обвивали стан Матери.

Но вовсе не это привлекло взгляд Дмитрия. Нижняя часть туловища девушки оканчивалась телом змеи, кольцами свернувшейся у ног мраморной Матери-земли.