Ведовская страсть - [13]

— Эк ты разогнался, милок, — упрекнула его провидица. — Чтобы постичь предсказание, тебе придется взамен выполнить и мою просьбу.

Селиванов криво усмехнулся:

— Что, бабка — дашь на дашь? Ты мне — я тебе? Все в этом мире упирается в плату.

— Я спрашиваю с тебя вовсе не мзду, милок, — крякнула старушка, — а твое согласие оказать помощь тому, кто сможет тебя исцелить.

— А безвозмездно, то есть даром, никак нельзя? — осведомился Дмитрий.

— Все в этом мире предначертано, милок, — прошамкала Настасья. — Отказавшись помочь ближнему, ты сам лишишь себя пути к исцелению.

— Не слабые заявки на победу! — вскинулся Дмитрий. — Выходит, если я не соглашусь на твое предложение, то не видать мне ног как царствия небесного?

— Ты болен гораздо серьезнее, чем можешь себе представить, — заявила провидица. — Твой недуг уже сожрал половину тебя. Не позволь ему поглотить себя целиком. А Она поможет тебе в этом. Коли и ты не откажешься оказать Ей услугу.

— Она?! — обомлел Селиванов. — Интересно… Кто же эта таинственная особа, которой под силу меня исцелить? И что мне делать, о какой услуге идет речь?

— От тебя, милок, потребуется вся твоя сила, страсть и умение. А Милана — только лишь невинная дева, страдающая от не пробужденной в ней страсти. Ежели тебе удастся воззвать к ее женственности, пробудить дремлющее в ней желание, — Она наберет полную силу и взамен даст тебе нечто большее, нежели все сокровища мира.

— И сколько этой засохшей девственнице лет? — скривился Дмитрий. — Она очень страшна?

— Милана прекрасна, как весенний рассвет, — принялась восхвалять незнакомку Настасья, — нежна и стыдлива, как ландыш, сокрытый в густой траве непроходимой чащи. Но ей так нужно раскрыть свое человеческое начало.

— Ну-ка обожди, бабка, — нахмурился Дмитрий. — Видишь ли в чем дело: я, как бы это поточнее выразиться, временно не могу исполнить твою просьбу. Будь эта Милана хоть тысячу раз красавицей, мои мужские способности немного того… заблокированы. При всем желании я не могу сделать из твоего ландыша женщину.

— Глупый мальчишка… — покачала головой провидица. — Будь моя воля, я бы и близко не подпустила тебя к Милане, не позволила твоим замаранным рукам даже коснуться ее чистоты. Но мне не дозволено спорить с судьбой. Именно ты должен помочь этой деве обрести уверенность. От тебя требуется одно — доказать Милане, что Она может быть желанна и любима мужчиной. Это так трудно для тебя?

— Заставить женщину уверовать в собственную привлекательность совсем просто, — заявил Дмитрий. — Но вот любовь — не по моей части. Этого я не обещаю.

— Пойди туда и взгляни на Нее! — распорядилась старуха, гневно сверкая глазами. — Она достойна самого лучшего. Тебе выпала огромная честь стать Ее избранником, так не упусти же свою удачу.

— Уболтала, бабка! — заявил Селиванов. — Посмотрю я на твою Милану, окружу ее заботой и вниманием — обещаю, она не только вспыхнет от желания, но и почувствует себя королевой. Но где твердая уверенность в том, что мои усилия окупятся?

— Не смей приказывать судьбе! Сделай все, что в твоих силах, и это воздастся тебе сторицей, — топнула ногой Настасья.

Дмитрий глубоко вздохнул, прикидывая в уме, чем может для него обернуться согласие. «Хуже не будет, — убедил он себя. — Хуже просто некуда».

— Тащи сюда контракт, старая карга! — прикрикнул на провидицу Дмитрий. — Я подпишу его. Что для этого понадобится — моя кровь, сердце или душа?

— Одно твое согласие, милок, — печально кивнув, ответила Настасья. — А сердце ты отдашь Милане сам, по собственной воле, — так гласит провидение.

— Я пожертвую чем угодно, ради того, чтобы вернуть себя прежнего, — подметил Селиванов. — Согласен!

Настасья возвела руки к небу и неожиданно твердым голосом отозвалась:

— Твои слова были услышаны!

— Давай, делай то, что собиралась, — распорядился Дмитрий. — Отправь меня к этой Милане.

Провидица непонимающе моргнула.

— Да я уж все сделала, что от меня требовалось, милок. Можешь возвращаться домой: твое исцеление началось.

— Но я совершенно ничего не чувствую, — признался Дмитрий. — А не шарлатанка ли ты, бабушка? — ехидно переспросил он.

— Я никогда не лгу, и тебе, милок, не советую, — неожиданно резко и твердо отчеканила Настасья. — Тот, кто сумеет тебе помочь, сам укажет путь. При условии, что сочтет тебя достойным.

Дмитрий изменился в лице и привычно полез за деньгами, желая оплатить услуги провидицы.

— Что за испытатель ко мне явится? — уточнил он.

— Узнаешь в свое время. А кошель свой пока припрячь, — заметила Настасья, — отдашь деньги тому, кому они нужнее.

— Не понял? — вскинулся Дмитрий. — Так кому отдать деньги?

— Увидишь, — отрезала бабка.

Она вновь вернулась к делам, всем своим видам давая понять, что аудиенция закончена.

Дмитрий намек понял. Уже на пороге он обернулся и тихо произнес:

— Спасибо…

— Не благодари, — не глядя на него, произнесла старушка, — есть вещи, что ценнее слов.

Не оглядываясь больше, Селиванов с нетерпением выехал из избушки, добрался до знакомого мухомора.

За то время, что он потратил на разговоры с провидицей, на лес опустилась ночь. Зажглись звезды, и длинные тени деревьев поползли по притихшей траве. Над болотами навис туман, густой, как манная каша. Громче запели лягушки.