Ведомый чайкой - [12]

действительности, но при этом же и не хочу оставаться один в своих мыслях, своём мире, тогда мы и встречаемся с Джонатаном. И я очень рад, что в последнее время наши встречи становятся всё чаще и чаще, и всё сложнее и сложнее становится людям сбивать меня с толку, тянуть в то болото, в которое они хотят верить и верят, но не я!

Ник заметил, что по щеке Любви покатилась вниз из уголка глаза слезинка, в лучиках солнца сверкавшая как маленький кристаллик. Ник, почти не прикасаясь к щёчке Любви, нежным, едва уловимым движением пальца поддел слезинку. Священная капелька кристаллом искрилась в лучах солнца на кончике указательного пальца Ника.

– Вот это то, что я называю «Реальность», – только и проговорил он, прежде чем крепко обнял своего Ангела, положил голову ему на плечико, и они вместе не заснули, каждый думая о природе реальности и о той великой любви, что преображала их самих и всё вокруг.

Глава 4. Что важно для тебя?

ВЛЭК был позади. Выходя из кабинета председателя комиссии с заветной бумажкой на руках, свидетельствовавшей о допуске его к полётам, Антон светился так, будто бы только что выиграл миллион долларов. Да что там миллион! Через несколько дней он впервые сядет за штурвал настоящего самолёта и впервые же в жизни поднимется в небо сам, а не подвластный воле экипажа пассажирского лайнера! Для него это означало начало новой жизни. Самостоятельный полёт он ассоциировал с безграничной свободой, с возможностью самому быть хозяином того, что происходит в небе и на земле. Но сегодня у него было ещё одно важное мероприятие. После ВЛЭК Антон направился прямиком в Дом книги на Арбате, где на 7 вечера у него была запланирована встреча с читателями.

Народу было не много. Причиной тому был, видимо, сезон отпусков. Да и вечер пятницы, когда многие, не смотря ни на что, выбирают многокилометровые пробки и, чертыхаясь, стоят в них часами на пути к заветной цели: до полуночи добраться до дачи. Порядка тридцати человек толпились около столика, на котором стояла бутылка минеральной воды, пластиковый стакан и табличка «Антон Волков. Автор сборника повестей «Ведомый Чайкой». Также на столе лежала и шариковая ручка, приготовленная, видимо, для того, чтобы подписывать книги читателям. Антон поздоровался с ожидавшими его людьми, преимущественно молодыми, и сел за столик. Ему было задано порядка двадцати вопросов, но один понравился ему больше всего.

Она появилась из-за спин плотно обступивших столик молодых людей. Извиняясь, она протиснулась между них и встала напротив Антона. Ему показалось, что она – не человек, но ангел, каким-то случайным образом, по ошибке, попавший на Землю. На её личике он уловил некий оттенок смущения, который выдавала её робкая полу-улыбка. Он был очарован этой ангельской улыбкой, а родинка прямо над ямочкой на её левой щёчке почему-то заставила сердце Антона бешено заколотиться. Едва ли она была столь смущена тем, что стояла рядом с ещё молодым, но набирающим популярность писателем. Нет. Конечно не из-за этого. Она стеснялась вопроса, который задаст ему. Она спросила Антона, что думают его друзья и знакомые о том, что он, вероятно, по их мнению, строит свои собственные миры и подходы к жизни и в них и ими живёт. Как он сам не стесняется высказывать свои «нереальные» мысли, «нереальные» подходы к «реальной» жизни широким читательским массам. Антон ответил ей лишь: «Мне это, по сути, не важно. Мне важно лишь то, как я себя чувствую. Какой бы мир это не был, хотя и все они – вполне реальны. Я создам себе тысячи миров, но тех, в которых мне будет хорошо, чем приму тысячи мнений других людей об их нереальности и погрязну в нежеланном «плохо». Когда встреча с читателями закончилась, Антон пригласил милую девушку прогуляться с ним по Арбату. Она согласилась. Они гуляли по остывающей от знойного июльского дня Москве, наслаждаясь вечерней прохладой и обществом друг друга. Когда они присели на лавочку отдохнуть, было уже около 12 ночи. Впервые за долгое время небо было непривычно чистым для Москвы и сплошь усеяно звездами, свет которых пробивался даже сквозь типичное для московских ночей зарево мегаполиса. Может быть, теперь Антон просто захотел его увидеть? Они сидели рядышком и смотрели на это великолепное небо. Антон робко взял озябшую ручку девушки в свою и на секунду закрыл глаза…

* * *

…Он заглушил двигатель, немного расслабился в кресле и осмотрелся по сторонам. Его высокоплан стоял посреди нетронутого луга, залитого весенним солнцем и поросшего каким-то небольшими жёлтыми цветочками…

Часть третья. Сила действия

Пролог

Он мчался во весь опор. Бегом ли, верхом ли, за рулём ли автомобиля. Как Стэтхем в фильме “Адреналин”; останавливаться было нельзя. Остановка означала бы сперва медленный и мучительный распад, а после – смерть. Это как крахмал, варимый в кастрюле на плите. Пока его разогревать и размешивать, – и, чем интенсивнее, тем более жидким он будет, – он поддаётся, но стоит снять с огня, прекратить мешать, как не пройдёт и пары часов, и он превратиться в холодную, тягучую субстанцию. Он умрёт. Им будут что-то клеить. Он навсегда останется “материалом”, прослойкой между бумагой и стеной, картоном и деревом или ещё чем-то.