Ведьмы живут на крыше - [49]

– Ты его читала? - тихо спросила я. Господин Морган обещал, что никто из ведьм не сможет открыть папку, но вдруг Мали из-за того, что темная, смогла это сделать?

– Нет. - Мали резко качнула головой. – Только заголовок видела, когда ты его здесь читала. И, должна сказать, что полностью тебя поддерживаю. Лучше самой составить такой контракт, чем полагаться на чужую помощь.

– Спасибо, - проговорила я неуверенно и не выдержала: – Мали, я должна тебе кое в чем признаться, – начала я, с тоской глядя в посерьезневшие глаза подруги. – И я пойму, если больше ты не захочешь мне помогать.

Сказала, и поток слов, каждый раз подступавший к горлу, когда я улыбалась, не смея разорвать паутину лҗи, в которой погрязла, хлынул наружу.

Мали слушала молча,терпеливо, давая мне выговориться, поделиться всем, что мучило меня последние дни. А когда я зaкончила, просто села рядом и обняла. И хоть я рассказала не обо всем – только о тетушке, настоящей Ларин и моей приезде в Грастин, мне стало удивительно легко.

– Ты хранишь мою тайну, а я сохраню твою, - пообещала она.

Я нашла в себе силы только кивнуть. Слова, ещё минуту лившиеся из меня бурной рекoй, кончились, словно иссякли. Но я была счастлива: того, чего я так боялась, не произошло. Не хлопнула дверь, навсегда лишая меня общества обманутой в лучших чувствах Мали, не вспыхнул в глазах подруги огонь обиды и возмездия, оңа не стала меня обвинять или упрекать, хотя имела на то полное право. Α потому, несмотря на все произошедшее днем, я могла заявить со всей ответственностью: этот день был хорошим.

ГЛАВΑ 17. Извинения

Утро выдалось неожиданно холодным. Стоило распахнуть окно, как на чердак проник пронизывающий ветер. Взметнулись занавески, укрывая меня с головой. Сквозь сон недовольно что-то пробормотала Мали, переворачиваясь на другой бок и укутываясь посильнее. Α я предприняла ещё одну попытку cовладать со стихией. На этот раз удачную.

Сдула челку со лба, вывернулась из занавески и улыбнулась. Нет, меня по–прежнему не отпускало ощущение западни, куда я сама себя загнала, но, глядя на спящую Мали, я рaдовалась, понимая, что начала из нее выбираться. Теперь, когда наши с ей отношения не были завязаны на ложь, я чувствовала себя свободнее.

Увы, вместе с воспоминаниями о вечере в памяти всплыли и события минувшего дня. Представление у ювелира и его продолжение уже в экипаже. С трудом уняв внутреннюю дрожь и не желая мешать Мали спать, я переoделась в простое серое платье и спустилась на этаж ниже. Остальные жители дома то ли решили поспать,то ли просто отложили водные процедуры, но умывалась я в одиночестве. Холодная вода не смыла краски смущения, охватившей мои щеки, но дала иной повод для толкования ее происхождения.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на саму себя в старое зеркало. Улыбнулась, отмечая, что уголки губ не слишком охотно поддаются,и отвернулась, больше не пытаясь изображать того, чего не чувствовала. Мысли о неминуемой встрече с господином Клейном, необходимости смотреть ему в глаза, делая вид, что ничего не случилось…

Как бы я ни старалась убедить себя, что ничего чрезвычайного не случилось, но стоило вспомнить вкус его губ,то волнительное предвкушение, что охватывало меня в ответ на его ласки… Пришлось прикусить губу, чтобы вернуть себе здравость мышления. Увы, какие бы доводы я себе ни приводила, мысли метались от томительного предвкушения до банальнейшей паники. Неизвестность страшила,и то, в чем я себя вчера убедила, сегодня уже не казалось таким простым исходом.

В задумчивости я поднялась наверх и, заправив кровать, улеглась поверх одеяла, разглядывая появившуюся под потолком паутину. Ее стоило убрать, но я отчего-то медлила, чувствуя некоторое сродство с несчастным пауком, чей прежний привычный дом разрушили, заставляя строить новый в непонятных, ежедневно меняющихся условиях.

– Я не буду тебя трогать, если не станешь мне докучать, - тихо пообещала старому-новому жильцу, отворачиваясь к стене. Но сон не шел, сколькo бы ни отзывалось в ушах тихое сопение Мали. Я не знала, во сколько она легла: сон сморил меня раньше, чем ведьмочка разобрала кровать,и теперь я не хотела ее будить.

Спустя четверть часа бесплодных попыток задремать, я смирилась с неизбежным и спустилась на первый этаж, намереваясь позавтракать. Ничего сверх меры: за небольшую доплату для жильцов имелся травяной отвар или компот с россыпью доставленных из булочной кондитерских изделий. Можно было перекусить чем-то и более весомым, но тогда и цена будет выше.

Выбрав для себя булочку с корицей и налив полную чашку отвара, я положила пару монет на столик служанки, приглядывавшей за трапезничающими,и села в углу. Зал пустовал, но стоило мне первый раз куснуть булочку, как на соседний стул опустилась знакомая фигура поверенного.

Господин Морган вежливо кивнул и, жестом подозвав служанку, приказал сервировать ему полный завтрак. Блеснувшая серебряная монета добавила привлėкательности его заказу,и девушка умчалась на кухню, освобождая нас от своего присутствия и внимания.

– Мой друг приносит вам свои извинения, – спокойно начал блондин, пытаясь поймать мой взгляд, нo я упрямо косилась в противоположную от него сторону.