Ведьмы и ведьмовство - [5]

Итак, коротко говоря, если в периоды затишья такого бреда суд не оказывался совсем глух к голосу здравого смысла, то раз страх перед ведьмами почему бы то ни было Разгорался, в тюрьму по обвинению в ведовстве могло привести человека решительно все. В такую пору надобно было стараться об одном — чтобы ничем не привлекать на себя внимания соседей, иначе ничего не стоило быть взятым на допрос. Причины же панического страха при мысли о такой возможности станут нам ясны, когда мы познакомимся с тем, в чем заключалась сущность обвинения в ведовстве; и в каких формах шел «ведовской процесс».

Чтобы получить ответ на первый из поставленных нами вопросов, довольно взять в руки любое из тех официальных «Наставлений к допросу ведьм», которыми заботливо были снабжены в XVI и XVII веках суды различных германских государств. Одно из них, входящее в состав Ба–денского «Земского Уложения» 1588 года, я здесь и приведу в довольно подробных выдержках.

Приступая к допросу подсудимой, судья, согласно Наставлению, должен был прежде всего осведомиться, не доводилось ли ей слыхать про ведьм и их «искусство», и если доводилось, то не разузнавала ли она из женского любопытства о том, как собственно ведьмы умудряются производить свои чарованья.

«Когда подсудимая в этом сознается, — продолжает Наставление, — то надобно далее предлагать ей следующие вопросы:

Не делала ли и она сама каких–нибудь таких штучек, хотя бы самых пустячных — не вынимала ли, например, молока у коров, не напускала ли гусениц или тумана и т. п.? Также, у кого и при каких обстоятельствах удалось ей этому выучиться? С какого времени и как долго она этим занимается и к каким прибегает средствам? Как обстоит дело насчет союза с нечистым? Было ли тут простое обещание, или оно скреплено было клятвой? И как эта клятва звучала?

Отреклась ли она от Бога и в каких словах? В чьем присутствии, с какими церемониями, на каком месте, в какое время и с подписью или без оной? Получил ли от нее нечистый письменное обязательство? Писано оно было кровью — и какой кровью — или чернилами? Когда он к ней явился? Пожелал ли он брака с ней или простого распутства? Как он звался? Как он был одет, и особенно какие у него были ноги? Не заметила ли она и не знает ли в нем каких–нибудь особых чертовских примет?

Дале следует ряд детальных цинических расспросов о том, как бес и подсудимая вели себя на брачном ложе, после чего Наставление продолжает:

Вредила ли она в силу своей клятвы людям и кому именно? Ядом? Прикосновением, заклятиями, мазями? Сколько она до смерти извела мужчин, женщин, детей? Сколько она лишь ис–портила? Сколько беременных женщин? Сколько скотины? Сколько она напустила туманов и подобных вещей? Как собственно она это производила и что для этого пускала в ход?

Умеет ли она также летать по воздуху и на чем она летала? Как она это устраивает? Как часто она летает? Куда случалось ей летать в разное время? Кто из других людей, которые находятся еще в живых, бывал на ихних сборищах?

Умеет ли она также скидываться каким–нибудь животным и с помощью каких средств?

Давно ли праздновала она свадьбу со своим любовником? Как свадьба эта была устроена, кто на ней был и что там подавались за кушанья? Особенно, какие были мясные блюда, откуда было взято мясо, кто его принес, какой у него был вид и вкус, было оно кисло или сладко? Также, было ли у нее на свадьбе и вино, и откуда она его добыла? Был ли и музыкант? И кто он был — человек или бес? Каков был он из себя? Сидел он па земле, или на дереве, или стоял? Также, какие на помянутом собрании были их замыслы и когда у них решено было собраться снова? Где они ночной порой учиняли свои пирушки — в поле, в лесу или в погребах, и кто и когда на них бывал?

Сколько малых детей сведено при ее участии? Где они были добыты? Также, у кого были они взяты? Или они были вырыты па кладбище? Как они их готовили — жарили или варили? Также, на что пошла головка, ножки и ручки? Добывали ли они из таких детей тоже и сало, и на что оно им? Не требуется ли детское сало, чтобы поднимать бури? Сколько родильниц помогла она извести? Как это делалось и кто еще был при этом? Или не помогала ли она выкапывать родильниц на кладбище, и на что им это надобно? Также, кто в этом участвовал и долго ли они это варили? Не выкапывали ли они также выкидышей и что они с ними делали?

Насчет мази. Раз она летала, то с помощью чего? Как мазь эта готовится и какого она цвета? Также, умеет ли она сама ее приготовлять? Далее, всякий раз, как им понадобится человеческое сало, они необходимо совершают столько же убийств; и так как они вытапливают или вываривают сало, то их надобно спрашивать: что они сделали с вареным или жареным человеческим мясом? Для мазей им всегда необходимо человеческое сало из мертвых или из живых людей. Туда идет еще человеческая кровь, папоротниковое семя и т. п., но сало непременно туда входит, тогда как другие вещи иногда и опускаются. При этом от мертвых людей оно идет для причинения смерти людям и скотине, а от живых для полетов, для бурь, для того, чтобы делаться невидимкой и т. п.