Ведьмино проклятье - [8]

Трэвор вернулся рано и очень удивился, обнаружив меня в гостиной. Я тут же накинулась на него с расспросами, рассказав о ночном происшествии. Мужчина отреагировал на это также спокойно, как и экономка, только заметил, что раньше Мадлен не проявляла такой активности по отношению к гостям. Бывало, появлялась то здесь, то там, и домочадцы уже не обращали на нее внимания. Видимо, я чем-то успела ей насолить.

А Трэвор взял меня за руку и повел в подвал. Я удивилась, но пошла за ним, потому что меня снедало любопытство. Может быть, Трэвор сейчас поведает мне увлекательную семейную историю. Наверняка у его рода немало скелетов в шкафу.

В подвале было темно, и одна единственная свеча в руках у Трэвора не способна была разогнать мрак. Я то и дело спотыкалась, но мужчина крепко держал меня за руку, не давая упасть. Он подвел меня к стене и приблизил свечу. Я увидела большой старинный портрет в золотой раме. Краски уже потускнели от времени, и кое-где виднелись царапины. Разглядев, кто изображен на портрете, я не поверила глазам.

— Трэвор, это что, ты? — спросила я, и тут же поняла, какая это глупость.

Картина, несомненно, была очень старой, поэтому на ней не мог быть изображен мой друг. Хотя сходство поражало. Только у мужчины на портрете были русые кудрявые волосы до плеч.

— Это мой прадед, Гарри Вилланд.

— Ты просто его копия, — прошептала я, вглядываясь в портрет.

— Мне с детства говорили об этом. Он построил этот дом для своей жены, Мадлен.

Трэвор перевел свечу в сторону, и я увидела следующий портрет в такой же золотой раме. Девушка невероятной, дивной красоты, которую неведомому художнику удалось передать с поразительной точностью. Ее черты лица были тонкими и нежными, как у ребенка. Большие голубые глаза, пухлые губы, белоснежные волосы, спускающиеся по плечам мягкими волнами.

— Какая она красивая, — прошептала я, заворожено разглядывая портрет. — Просто прелесть.

— Да, мой прадед был просто сражен, когда повстречал ее на одном из балов. Он сделал все, чтобы добиться ее благосклонности, разогнал всех ее воздыхателей. Он был на седьмом небе от счастья, когда она все-таки ответила ему взаимностью. Они поженились, и родился мой дед…

Трэвор замолчал, будто собираясь с мыслями.

— Обычно, подобные светлые истории заканчиваются плохо, — заметила я.

Не зря ведь Мадлен до сих пор не обрела покоя и остается в этом доме духом.

— Гарри узнал, что его обожаемая жена была ведьмой. С их сыном ночью случился приступ, прадед бросился за лекарем, но жена остановила его. Мадлен сама вылечила сына. Собственными средствами…

— Ведьма? Как странно… Я думала, их уже не существует.

— Сейчас возможно, а тогда… Прадед сделал ужасную вещь. Он сдал жену охотникам на ведьм. Ее заперли в городской тюрьме, а через два дня повесили.

Я была так потрясена рассказом Трэвора, что даже руки задрожали. Я смотрела на прекрасную юную девушку, и сердце заполняла жалость. Быть преданной собственным мужем…

— Но как? — прошептала я. — Как Гарри мог так поступить с любимой женщиной? Это же… это…

Я не смогла подобрать слов, чтобы описать немыслимый поступок прадеда Трэвора.

— Он был своеобразным человеком. К тому же, вхожим ко двору. А ты, верно, слышала, как правители всегда относились к ведьмам. Охотники до сих пор существуют, представляешь? Видимо, Гарри с детства внушали ненависть к колдовству.

— Какая страшная история…

— Но это еще не все. Давай вернемся наверх, а то мне здесь трудно дышать.

Трэвор вновь взял меня за руку и повел обратно. А я просто изнывала от желания услышать историю до конца.

5

Трэвор плеснул вина в бокал и выпил залпом. Я сидела на диване, притихнув, и ждала, когда он соберется с мыслями. В свете горящего камина лицо мужчины казалось особенно больным и изможденным — бледная кожа, острые скулы, темные круги под глазами.

— Мой прадед, Гарри, лично присутствовал на казни своей жены. Не представляю, как так можно было… Даже думать об этом не хочу. Перед смертью Мадлен наложила на род Вилландов проклятье. Проклятье преданной женщины. Отныне ни один мужчина из нашего рода не будет счастлив, — тихо рассказывал Трэвор, глядя на огонь. — Гарри тогда лишь посмеялся над несчастной ведьмой. Не представляю, как он смотрел в глаза своему маленькому сыну. Как объяснил исчезновение матери… Гарри вскоре женился вновь. Однако после пары месяцев брака молодая жена сбежала с каким-то офицером, и больше он ее не видел. Но прадед не желал верить в проклятье и вновь женился. Но вскоре у его новой супруги обнаружилось душевное расстройство, и она остаток дней провела лечебнице. И вот тогда Гарри поверил в слова ведьмы.

— Это могло быть простым совпадением…

— У моего деда тоже не сложилось с женщинами. Он женился первый раз в ранней юности, будучи уверенным, что покойная мать не могла желать ему вреда. Но его жена вскоре умерла. И тогда он поверил в проклятье. Ни о каком браке уже не могло идти речи. Да и простые отношения не складывались. Девушки, будто сговорившись, без конца разбивали ему сердце. В конце концов, от него забеременела служанка, и он признал этого ребенка своим наследником. Служанка вскоре сбежала, оставив ребенка на попечение любовнику. Это был мой отец. Уже зная о родовом проклятье, он даже не помышлял о женитьбе, но встреча с моей матерью разрушила барьеры. Но счастье длилось недолго. Мать умерла при родах, а отец всю оставшуюся жизнь страдал о ней.