Ведьмино отродье - [8]
Ловел решил, что этот цвет самый лучший из всех, им когда-либо виденных. Такой и пристал королевскому менестрелю.
Человек в нише окна прервал свист и, не оборачиваясь, проговорил:
— Входите, брат.
На мгновение Ловел застыл. Но голос не казался сердитым — лишь слегка насмешливым. Ловел набрал побольше воздуху и вошел.
— И прикройте, пожалуйста, за собой дверь. Здесь так дует, что человек опомниться не успеет, как обдут до нитки.
Ловел, смущаясь, прикрыл дверь и стал к ней спиной, когда Роэр, у окна, обернулся. У него был длинный синеватый гладко выбритый, как у монаха, подбородок, а глаза на темном лице — серые и блестящие, каких Ловелу еще ни у кого видеть не доводилось. Человек сказал тем же насмешливым голосом:
— В следующий раз, когда будете за кем-то шпионить, учтите: стекло в окне с наступлением темноты, при горящих факелах, — отличное зеркало.
— Я не шпионил за вами, — ответил Ловел. — Жеан отобрал дрова, которые я принес для вашего очага, и велел возвращаться на кухню, а я хотел,, ведь вы, говорят, королевский менестрель…
— Хотел, ни разу не видев ни королевского менестреля, ни единорога, ни эфиопа с перьями феникса в волосах, хотел посмотреть на меня? Так те, что говорят, заблуждаются, ужасающе заблуждаются, Я королевское пустое место. Я нахожусь большую часть времени при дворе, я стараюсь изо всех сил, но даже я не способен выдержать нашего Генриха без передышки.
Раскрыв рот, распахнув глаза, Ловел с благоговением смотрел на этого безрассудного и великолепного человека, у которого было лицо монаха, фантастические ноги комара-долгоножки и холодный язвительный голос, на человека, говорившего по-английски, но такими высокими и далекими словами, что Ловел понимал не больше, чем слыша французский язык рыцарей и богатых путешественников, останавливавшихся в монастыре, французский, употребляемый в беседах меж собой кое-кем из монастырской общины. И этот человек короля Англии называл «наш Генрих»! И уставал от короля, будто от простого смертного!
Вдруг Роэр заулыбался.
— Ладно, королевский менестрель или нет, я стою перед твоими глазами. Но играть — так в открытую. Выходи на свет, и я на тебя погляжу, мой маленький брат.
Ловел мгновение колебался. Что ж, играть в открытую. Он опять набрал побольше воздуха, как обычно, если предстояло что-нибудь трудное, и прихрамывая сделал вперед шаг…другой…третий, изо всех сил стараясь держаться прямо. Роэр не сводил с него светлых проницательных глаз.
— Так-то лучше, — сказал Роэр. — Люблю видеть лица тех, с кем говорю. И знать их имена. Тебя как зовут?
— Чаще всего зовут Горбуном, — ответил Ловел.
Роэр опустился в резное кресло у камина и закинул одну свою черную ногу на подлокотник. На носке чулка была дырка.
— Какое прискорбное отсутствие воображения у людей! — сказал он. — Согласен?
Ловел кивнул.
— Запомни, больше половины людей на свете — глупцы, — объявил Роэр. — Но запомни и то, что у них против глупости нет средства. Впрочем, возгордиться не торопись, возможно, мы как раз всех глупее. Я — потому что трачу жизнь на придумывание острот, на сочинение куплетов ради потехи увенчанного короной глупца и его вассалов-глупцов… — Он устремил на Ловела полный страдания взгляд. — И ладно бы остроумно было. Знаешь, я умышленно спотыкнусь, растянусь во весь рост или вытащу подушку у кого-нибудь, когда он садится, а остальные — в смех!., ты же, ты — потому что обижаешься, когда тебя называют Горбуном. А как на самом деле зовут?
— Ловел.
— И ты из слуг отца настоятеля, Ловел?
Ловел помолчал, не зная, как ответить, потом сказал:
— Не совсем. Просто я принесу, отнесу… сделаю разное, что никому не хочется. — Он не жаловался, только пытался правдиво ответить. — Понимаете, я не очень гожусь для чего-то еще, — добавил он, разъясняя.
— Это тебе так говорили? — спросил Роэр.
Ловел стоял, переминаясь с ноги на ногу, вспоминая утро, когда он очнулся от долгого сна и услышал, как брат Питер и брат Юстас говорили о нем меж собой.
— Они думали, я еще не проснулся… — сказал он.
— И ошиблись. — Королевский менестрель сидел и внимательно рассматривал мальчика, склонив голову набок. Потом вымолвил: — Мне почему-то кажется, что в другом они тоже ошиблись.
На пологих ступеньках раздались шаги, дверь открылась, на пороге появился эконом, за которым шли слуги, они несли скатерть и серебро, горячую воду и полотенца. Эконом увидел Ловела и рассерженной курицей закудахтал:
— Куда?! Куда это ты забрался?! Прочь со своим горбом на кухню, где тебе место! Милостивый Роэр, молю, простите, что этот презренный мальчишка обеспокоил вас.
Ловел, для которого сияющая вокруг картина вдруг поблекла и осыпалась листопадом под шквалом ветра, попятился к двери. Но голос Роэра его тут же остановил.
— Подожди, Ловел!
Мальчик в нерешительности помедлил у двери, и тогда Роэр скинул свою длинную черную ногу с под-локтоника кресла и пошевелил большим пальцем ноги, высунувшимся из дыры на чулке, — будто пригрозил эконому, — а потом уселся удобнее.
— Я увидел отрепыша в окно и позвал — поболтать захотелось.
— Если вы расположены побеседовать, я уверен, кто-нибудь из наших отцов… — начал эконом.
Бьярни по юношеской горячности нечаянно убил человека, и вождь поселения викингов дал ему меч и велел уйти на пять лет, пока забудется обида. Было это на заре десятого века, на кельтской земле, уже завоеванной викингами. Меч — гордость и честь воина, меч-кормилец, вел Бьярни от одного приключения к другому. Служа Онунду Деревянной ноге, он научился держать слово и служить верой и правдой, и пару лет спустя в пасхальном плавании на остров Айону, колыбель кельтского христианства, он узнал Белого Христа и стал Его учеником.
«Серебряная ветка» — вторая книга трилогии — повествует о судьбе Британии за сто лет до окончательного падения Рима и через полтораста лет после событий первой книги. Книга эта — о борьбе за власть в римской провинции, теснимой со всех сторон варварами, о предательстве и верности, о подвиге выросших в Британии молодых римлян, для которых эта страна стала родной.Герои книги «Серебряная ветка» собирают из рассеянных по стране римских солдат новый Девятый легион, который в итоге помогает возвести на британский трон императора Констанция.
Всемирную славу знаменитой писательнице Розмэри Сатклиф принесли ее исторические романы о суровых, героических временах покорения Британии Древним Римом. «Орел Девятого легиона», получивший широкую известность благодаря одноименному фильму, вышедшему в России в 2011 году (режиссер Кевин МакДональд), и его продолжение «Серебряная ветка» уже снискали любовь и признание российских читателей. В настоящем издании представлен роман «Факелоносцы», завершающий римскую трилогию Розмэри Сатклиф.Главный персонаж, потомок героев двух предыдущих книг, волею судьбы обречен на тяжелые испытания.
Около 117 г. н.э. римский Девятый легион, стоявший в Британии там, где сейчас город Йорк, отправился на север для усмирения одного из восставших каледонских племен — и бесследно исчез.Почти восемнадцать веков спустя, при раскопках древней Калевы, мощеные улицы которой теперь покрыты зелеными полями, неожиданно был обнаружен бескрылый орел, штандарт пропавшего легиона, слепок которого можно и по сей день увидеть в Редингском музее. Откуда он там взялся? И что случилось с Девятым легионом после того, как его поглотили северные туманы?Эти две неразгаданные тайны, увязанные вместе, и послужили сюжетом повести «Орел Девятого легиона» — первой книги трилогии английской писательницы Розмэри Сатклиф.
Подобно тому, как сага о Карле Великом и его паладинах — это Тема Франции, Легенда об Артуре на протяжении почти четырнадцати столетий была и остается Темой Британии. Поначалу предание, затем — героическая повесть, которая вбирала в себя по пути новые детали, новые красоты и радужные романтические краски, пока не расцвела пышным цветом у сэра Томаса Мэлори.Но в последние годы историки и антропологи все чаще и чаще склоняются к мысли, что Тема Британии — это и в самом деле «материя, а не пустая болтовня».
Книга посвящена событиям, происходившим три тысячи лет назад на далеком, мало известном мировой цивилизации острове, который впоследствии станет Британией.Своим живым, интересным, увлекательнейшим повествованием, полным приключений, автор еще и еще раз доказывает нам, что в какие бы эпохи ни жили люди, какие бы традиции ни почитали, главное в жизни каждого человека во все времена и у всех народов остается неизменным стать настоящим человеком можно только научившись преодолевать трудности. Трудности жизни и трудности борьбы со своими недостатками и слабостями.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.