Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти - [22]
Хагир молчал. Чем больше болтал Вебранд, выдавая тем самым свое беспокойство, тем спокойнее становился он сам. Все надуманные страхи, жившие в нем уже полгода, сейчас растаяли; вдруг стало очевидным, что Вебранд Серый Зуб – не зверь, не великан, даже не оборотень, а такой же человек, как и все, человек, который не знает, доживет ли до завтрашнего дня, но безусловно хочет дожить.
– Нет, я не призрак, – ответил наконец Хагир, когда Вебранд умолк. – Я пришел поговорить с тобой, как человек с человеком.
– Да ну? – Вебранд изобразил изумление, заморгал и широко развел руки с мечом и факелом, отчего на виду остался только факел, а вся фигура утонула во мраке. – Надо же, до чего я дожил! – продолжал голос из темноты. – А то куда ни приду, так сразу: «Проваливай, проклятый оборотень!» Неужели последний из славных Лейрингов удостоит меня дружеской беседы?
– Не пригласишь ли ты меня в дом? Мне не хотелось бы, чтобы нашу беседу услышали те ребята внизу. – Хагир кивнул в сторону моря.
– Не волнуйся, здесь далеко, а мои ребята сторожат на обрыве… Впрочем, если хочешь ко мне в гости, я очень рад! Я-то тебя еще когда приглашал… Правда, немножко не в этот дом… Хе-хе!
Вебранд приглашающе взмахнул факелом в сторону ворот. Его очень забавляла мысль по-хозяйски провести в дом того, кто был здесь хозяином лишь сегодня днем.
– Вы-то не хотели открыть мне ворота! – обиженно ворчал Вебранд, пропустив Хагира вперед и вслед за ним протискиваясь в пролом. – И дверь-то не хотели…
Хагир молчал. Он никогда не отличался склонностью к шуткам, а сейчас был по-особому сосредоточен. Вот это и называется – ходить по лезвию меча. Сейчас этот дом, где Хагир прожил восемь лет, казался совершенно чужим и опасным. Бревна остались те же, но с приходом чужаков сам дух дома стал чуждым и враждебным.
Вебранд шел за ним; Хагир всей спиной и затылком ощущал его присутствие, но удара не боялся: даже полуоборотень не посмеет предательски, да еще и ночью, убить пришедшего с миром, не посмеет так разгневать богов перед завтрашней битвой.
– Ну, садись! – В гриднице Вебранд ткнул рукой в сторону скамьи. – Уж не знаю, где тут было твое место!
Гранны, окружив их кольцом, настороженно смотрели на своего вожака и гостя-квитта. Многие узнавали его в лицо после двух предыдущих встреч в море. Круглолицый курносый парень смотрел мрачнее прочих, помня тот страх и унижение, которых натерпелся, пока дружина Хагира хозяйничала в Ревущей Сосне.
Мельком оглядевшись, Хагир заметил тело Стормунда на хозяйском месте, где они его оставили. То ли у Вебранда не хватает смелости его снять, то ли, наоборот, хвастается отвагой, что не боится сидеть в одном покое с мертвецом. Что он подумает о нем, Стормунд, видя, как его товарищ сидит за дружеской беседой с его убийцей? «Так надо!» – мысленно твердил Хагир, обращаясь и к Стормунду, и к самому себе. В памяти мелькнуло искаженное лицо Бьярты с безумно блестящими глазами; ради спасения домочадцев вожака приходилось отказаться от немедленной мести за него, и Хагир верил, что его выбор оправдан. Бывают случаи, когда мнимая трусость требует наивысшей смелости.
– Пива нету! – доложил Вебранд, усевшись рядом с Хагиром. – Вы его выпили сами, да еще и мои кубки уволокли!
– Мы мало что взяли! – Хагир пожал плечами. – Нам было некогда собираться.
– Но самый лучший взяли! Драгоценный серебряный кубок из наследства Фафнира!
– Дракон Памяти?
– Да, говорят, его так звали. Где мое сокровище?
– Это мое сокровище, – миролюбиво, но твердо ответил Хагир. – И никакого он не из наследства Фафнира. Это родовое достояние Лейрингов, я знал его с детства.
– Не надо было упускать из рук! Теперь он мой!
– Ты, заметь, его тоже упустил из рук. Теперь Дракон Памяти принадлежит тому, кто им владеет.
Вебранд пристально посмотрел ему в глаза, и Хагира пробрала дрожь: несомненно, сейчас тот вспомнил, что кубок упустил не он, а его отец-оборотень…
– Все-таки это был ты! – глухо пробормотал Вебранд. – А я-то все гадал… Ты!
– Я! – так же тихо подтвердил Хагир. Лгать он не мог даже ради такого случая: если они все же сговорятся, то лишь с открытой душой. – Но ведь ты убил Стормунда. У меня осталось мало родичей, и последние восемь лет он был моим ближайшим другом. Его можно приравнять к отцу. Я бы сказал, что мы с тобой в расчете.
Вебранд не отвечал, глядя ему в глаза со странным чувством: не то изумления, не то ненависти… недоверия… зависти… Хагир не мог понять смысла этого тяжелого взгляда, но от него пробирала дрожь, точно змейка с жесткой чешуей ползет по самому позвоночнику, и он снова поверил, что кровь оборотня – не пустой звук. В глазах Вебранда появилось что-то нехорошее; какой-то зверь заворочался в нем, готовясь к прыжку. Хагир невольно напрягся, уже проигрывая про себя то движение, каким выхватит меч, чтобы защищаться, если «зверь» все-таки прыгнет.
– Не думал я, что найдется человек, способный его одолеть, – пробормотал Вебранд, и Хагир не понял, надеялся сын оборотня на непобедимость Ночного Волка или боялся ее. – Так где мой кубок?
– Сдается мне, что мы делим добычу фьяллей! – намекнул Хагир, с облегчением чувствуя, что «зверь» не прыгнул и опасность отступила: если уж полуоборотень заговорил о кубке, значит, вопрос о мести посчитал решенным. – Что толку нам с тобой спорить, если к Празднику Дис этим кубком будут хвастаться Ормкель сын Арне или Хрейдар Гордый?
