Ведьмина звезда. Книга 2: Дракон Памяти - [103]
– Это Вебранд! – прошептала фру Гейрхильда, узнавшая корабль, что не так давно сюда заходил. – Змей с железными зубами. Это корабль Вебранда! Я знаю, я чувствую. Хлейна!
Она оглянулась, отыскивая взглядом приемную дочь, точно хотела скорее спрятать ее. А Хлейна сошла со скалы и бежала к площадке, где приставали корабли. Вся толпа потянулась за ней. Корабль подходил ближе, уже можно было разглядеть лица гребцов – вблизи берега парус убрали и шли теперь на веслах. Никого знакомого… Вот разве что… Кто-то стоит под передним штевнем и вглядывается в толпу на берегу; высокая худощавая фигура многим кажется знакомой, ветер треплет длинные русые волосы…
– Это Хагир сын Халькеля! – крикнул один из хирдманов. – Хозяйка! Посмотри! Это Хагир!
– Это он, он! – наперебой закричали сначала хирдманы, помнившие Хагира по совместным походам, потом и женщины. – Это он!
– Опять на Вебрандовом корабле!
– Да видишь, парус-то новый!
– Видно, уже всех фьяллей победил!
Хлейна тоже видела Хагира и видела, что он смотрит на нее. Та самая мечта, выдуманный образ счастья, смотрел на нее из тех миров, где провел чуть ли не год, и с каждым мгновением приближался. Расстояние быстро сокращалось, точно какая-то невидимая сила стягивала их друг к другу. Хлейна знала, что так оно и есть. Это последняя работа тех сил, которые она собирала и направляла весь этот год, которым отдала весь жар своей души. И окончательная гибель Йофриды ничего не меняет: старая колдунья ведь не была источником сил, она лишь передавала их Хлейне, пока та не могла добраться до них сама. И силы продолжают делать свое дело, потому что все начатое должны быть доведено до конца. Только так продолжается жизнь девяти миров – все сущее начинается, делает свое дело и кончается, проложив дорогу для следующего.
Не в силах ждать, Хлейна сделала шаг вперед, и ноги ее оказались в воде. Она видела перед собой Хагира, не в хрустальном шаре, не во сне, наяву, видела его лицо, изменившееся за время разлуки, но для нее еще более прекрасное и любимое, чем прежде. Она видела в нем себя, живую, веселую, любящую и полную надежд; к ней летела вторая половина ее сердца, без которой она была почти мертвой и никакие колдовские силы не могли ее оживить. Первый шаг показался ей открытием – выходит, можно двигаться, можно идти ему навстречу. Она сделала еще шаг, теплая волна окатила ее колени, сзади что-то кричали, но она не слышала – до корабля было уже так близко! Она покачнулась, хрустальный жезл выпал из руки и скрылся в воде, но Хлейна даже не заметила: он больше не нужен ей, источник счастья бьется в ее сердце!
Хагир видел, что девушка заходит все глубже в воду, как будто сама не понимает, что делает, но лицо ее сияло над волнами, как звезда, как прекрасный счастливый сон. Хлейна, которую он заставлял себя считать женой Фримода ярла, стояла у воды с распущенными волосами, без покрывала и передника, которые носят замужние женщины. Он все забыл: как хотел отдать застежку и сказать, что она свободна; без разговоров он знал, что ей не нужна свобода, что ей нужен только он, как она нужна ему.
Корабль подошел к берегу, и еще до того, как днище коснулось земли, Хагир перепрыгнул через борт. От движения «Змея» поднялась волна и захлестывала по грудь, но Хлейна была уже совсем близко. Борясь с волнами, они прошли последний десяток шагов, протянули руки навстречу друг другу. Волна сильно толкнула Хлейну в спину, Хагир поймал ее в объятия и прижал к себе; волны сбивали с ног, как будто хотели разлучить их и опять разнести с разным сторонам вселенной, но теперь это не удалось бы и самому Эгиру. Они стояли обнявшись, как Аск и Эмбла, впервые увидевшие друг друга там, на берегу древнего моря, где боги вдохнули в них жизнь. Вместе они были новой вселенной, ее водой и огнем, землей и ветром, древними вопреки возрасту и юными вопреки всему пережитому. Потоки сил замкнули кольцо вокруг них и навеки сделали единым целым. Мир держится на слаженном взаимодействии сил, и добиться их слияния – значит создать зерно будущих миров.
Гребцы тащили на берег «Змея», толпа гудела. Фру Гейрхильда смотрела, как Хлейна и Хагир, насквозь мокрые, с прилипшими к лицу волосами, неузнаваемые и счастливые, покачиваясь и крепко держась друг за друга, бредут из воды к берегу, и на сердце у нее было легко и тяжело разом. Все средства, которые она пробовала для исцеления Хлейны, оказались бесполезны, но вот появился Хагир сын Халькеля, и лицо ее приемной дочери сияет здоровьем, жизнью и счастьем, каких они никогда у нее не видели, даже раньше, пока в этих местах и не слыхали ни о Хагире, ни о Йофриде. Хорошо, что Хлейна здорова и свободна от власти мертвой колдуньи. Плохо, что Фримод ярл, да и сама приемная мать, потеряют ее навсегда. И это так же очевидно, как и первое.
Они стояли на берегу, где волны дотягивались до их ног, и крепко держались друг за друга, точно море все еще пытается разорвать их и разнести в разные стороны. Хагир обеими руками гладил ее голову с мокрыми волосами, точно не мог насмотреться на них – он-то думал, что больше никогда не увидит ее волос. А Хлейна смотрела в лицо Хагиру и смеялась, не помня ни единого слова. Вот и шрам от скулы через щеку, который она видела в хрустальном шаре, только совсем заживший, почти белый. Она трогала этот шрам кончиками пальцев и смеялась от радости: оттого, что видения в хрустальном шаре не обманывали ее, а еще больше оттого, что никакие хрустальные шары ей больше не нужны, что живой Хагир здесь, с ней. Вот только одно…
