Ведьмин круг - [36]

- К черту!.. Вам также!

Глава 8

- Все спокойно, за время вашего отсутствия никаких про­исшествий, - доложил Матвеев, когда Высик вошел в избу Акуловой.

- Хорошо, ступай. Двигайся к нам, в распоряжение Ильи...

Когда Матвеев ушел, Высик повернулся к Акуловой.

- Ну, Вера, с тебя причитается. Отмазал я тебя.

- Как вам это удалось?

- Подтвердилась твоя догадка, что бандиты запустили в орга­ны своего человека. А значит, ты была права, что не отправила донесение о трех постояльцах. Иначе бы ты засветилась, и... - Высик выразительно чиркнул ребром ладони по горлу.

- Кто это был? - спросила Мария.

- Сами подумайте. Кто прошел войну, был ранен, превра­тился в морфиниста из-за передозировки... Скрыв свой порок, поступил в органы...

- Все равно не догадываюсь, - сказала Акулова.

- Ну, и не надо! - почти весело откинулся Высик. - У нас и без того проблем полно. По-моему, нас ждет забавная ночка!

Мария ответила ему пристальным взглядом.

- Только не надо этого шутовства с подковыркой, - сказала она. - Раз ты знаешь про морфий - значит, ты знаешь почти все. Кто главарь?

- Ни за что не догадаетесь! Но сперва у меня один вопро­сик, ясность хочу внести. Не пересекалась ли ты до войны с неким Уклюжным, Александром Павловичем?

- Пересекалась, положим. Но погоди... Ведь Уклюжный мертв...

. - Он-то мертв. А вот Ажгибис жив. И жива Прасковья Ива­новна Косованова, знаете такую? Старуха-прачка...

- Да кто ж ее не знает, - отозвалась Акулова. - Она и по нашей деревне работу искала...

- И для Ниловой она стирала... - ввернул Высик, полу­вопросительным тоном.

- Кажется, да. А какое это имеет значение?

- Большое значение имеет, - почти весело отозвался Высик.

- Хочешь сказать, она была шпионкой и наводчицей? - до­гадалась Мария.

Высик выразительно пожал плечами.

- Ажгибис... - задумчиво процедила Акулова. - Да, верно. Мне следовало самой сообразить.

- Но получается, - по лицу Марии промелькнула злая тень, - что Ажгибис знает, где ты находишься?

- Да, - коротко согласился Высик. - И знает, что самые вре­доносные для их банды люди - я и ты - собраны под одной крышей, так что с нами можно покончить одним ударом, не распыляя сил.

- Ты специально это сделал, - обвинила его Мария.

Высик пожал плечами.

- Ты надеешься, что мы оповестим Свиридова, и он вы­лезет из своего укрытия, чтобы нас спасти. Положим, он нас спасет. Но ведь тебя он после этого все равно убьет, - предупредила она.

- Что будет после, это мы посмотрим, - хмыкнул Высик. - А пока что у вас нет особого выбора. Неизвестно, устою ли я в одиночку против нескольких вооруженных людей. И, потом, я предоставляю вам превосходный шанс покончить с вашими врагами. Обескровить их - и подмять под себя округу. Право, не знаю, как можно такой шанс упускать.

- До чего ты хитрая бестия...

- Не хитрей твоего, - с любезной улыбочкой парировал Высик.

- Надо оповестить наших, - сказала Мария. - Выбора и впрямь нет. Теперь, когда мы знаем, кто за всем стоит, можно... - Она хмуро поглядела на Высика, оборвав фразу.

- Не меньше трех часов уйдет, - заметила Акулова.

- Ты доберешься до них?

- Постараюсь.

Мария опять повернулась к Высику.

- Ты и в самом деле один? Засаду за собой не привел? Что-то ты больно искренний и смелый.

Высик вскинул руки.

- Каков есть.

Акулова закуталась в теплый платок.

- Ну, с Богом!

Мария вышла ее проводить. Вернувшись, она уселась на­против Высика.

- Ты куришь? - спросила она.

Высик предложил ей папиросу и закурил сам.

- Будем ждать, - спокойно проговорил он, внешне совсем расслабясь.

- Будем ждать неизвестно чего... Я только не пойму, зачем ты так рискуешь. Да и еще нас втягиваешь.

- Я совсем не рискую, - возразил Высик. - Наоборот, я страхуюсь. И тебя заодно страхую. Странно, что ты этого не понимаешь. Вот, ты сама упомянула, что старуха узнает, где я, от Ажгибиса. А откуда про это узнает Ажгибис?

- От начальника.

- Почему опер расскажет ему, где я нахожусь?

- Чтобы обосновать, почему Ажгибис, а не ты, должен сидеть в засаде у старухи. Чтобы все получалось совсем прав­доподобно.

- Так, да не так. - Высик покачал головой, почти повто­ряя жест покойного Берестова. - Правда, но не вся. Опер и не сможет не рассказать, чтобы соблюсти правдоподобие, и не захочет умолчать - потому что я для него опасен. Сама сообрази. Ажгибис, как ни крути, - его прокол. Этот прокол разоблачил я. Значит, когда наступит время предоставлять отчет в верха, вполне возможен вариант, что, исходя из моих показаний, самого опера привлекут. За утерю бдительности, которая объективно вылилась в потакание бандитам. За это можно не только должность потерять, но и свободу, а то и жизнь. Теперь представим себе: меня нет, а опер подает доклад в безопасном и выгодном для себя свете. Заявит, что это он разоблачил Ажгибиса, - и как жаль, что я героически погиб в неравной схватке с бандитами, и мои убийцы заслуживают самой суровой кары... Улавливаешь? Куда бы я ни пошел, он бы меня подставил, сообщив Ажгибису о всех моих пере­движениях. Соврать ему, что я пошел в одно место, а самому пойти в другое, нельзя. Это поставить под угрозу всю опера­цию. И получается, что нет мне нигде защиты, и единствен­ные, кто могут меня прикрыть - добры молодцы Свиридова. А для этого мне надо быть рядом с тобой, быть связанным с тобой одной веревочкой. Из нас с тобой получается велико­лепная двойная наживка, на которую наши враги не могут не клюнуть. Но одновременно это будет хоть каким-то обеспе­чением нашей безопасности. По ряду причин.