Ведьмин дом - [25]

Из ниши левой стены вышел невысокий человек в коричневом балахоне, наголо обритый, с тяжелой пухлой книгой в руке. Откашлявшись, он раскрыл книгу и произнес неожиданно густым басом:

– «А ежели раб, или свободный крестьянин, или купец, или воин неблагородного звания публично поклянется на Замке, и окажется их клятва ложна, то надлежит их по закону заживо в кипятке сварить. Казнь подобает произвести не позже как спустя три дня по изречении клятвы ложной».

– Спасибо, шестой. Ступай себе, откуда пришел. – Повернувшись к Сереге, Санька продолжал:

– Ну, вот видишь, как оно получилось? Теперь ты у нас еще и клятвопреступник. Сам только что слышал – не позднее трех дней. Жаль мне тебя, дурака. А делать нечего – закон есть закон. Даже если бы я и попытался чем-нибудь тебе помочь – все равно без толку. Чуешь, сколько тут в нишах сотрудников? И все твою клятву слышали. Помилую я тебя – они всюду раззвонят: Наследник Замка законом пренебрегает. Что же мне, пропадать из-за тебя? Ведь за такие фокусы папа меня наследства может лишить. Закон, Серый, строг, но он – закон.

Правда, есть тут одна зацепочка. Ты ведь мой личный раб, значит, крепко со мною связан. И получается, что твои грехи – это мои грехи. А мои грехи мне папа простит. Он у меня добрый. Значит, и тебя простит. Видишь, как полезно моим рабом быть? А ты еще не хотел. Орал – я свободный человек, я свободный человек… Да будь ты свободным человеком, никто бы сейчас тебя выручить не смог. Даже папа. Варился бы ты в стальном котле как курица. И мясо бы твое собакам отдали. Думаешь, почему у нас в Замке сторожевые псы такие злые? Они человечиной кормятся, той, что от казней остается.

Значит, дело всего лишь в том, чтобы папа меня простил. А это случится только если я узнаю, кто же насчет вражеского Города слухи распускает. Стало быть, наша с тобой задача – установить, кто. Иначе и тебя сварят, и меня папа налупит. Он у меня строгий… Ладно, приступим к делу. Согласен, что клятву нарушил?

– Ничего я не нарушал, – бессильно огрызнулся Серега. – Я правду сказал.

– Отлично. Вот что ты сказал: «Я… всякое такое прочее… клянусь, что Леха Масленкин про несуществующий и враждебный Замку Город не говорил мне.» – Санька сделал ударение на последнем слове. То есть он не говорил этого тебе! Получается, что он говорил кому-то другому. А уж этот другой мог и тебе пересказать. Значит, ты знаешь, кто это.

– Ничего я не знаю!

– Эх, Серый, Серый, – скорбно покачал головой Санька. – Ты вот запираешься, героя из себя строишь, а лучше бы подумал – на фиг это нужно? Знаешь, сколько народу уже бегало этот город искать? И все погибали. Ты что же, хочешь, чтобы и дальше так было? Неужели не жалко людей? Мы бы разом сейчас эти байки пресекли, и всем было бы хорошо. А так из-за тебя многие помрут… Так что смотри… В последний раз спрашиваю – кто байки распускает?

– Да не знаю я ничего!

– Ну вот, опять двадцать пять. Ладно, давай тогда спросим у Масленка. Может, он окажется поумнее.

Санька хлопнул в ладоши, и Серега замер. Внезапно передняя стена повернулась на невидимых петлях и оказалось, что за ней есть еще комнатка. Небольшая, почти как та камера, куда поначалу бросили Серегу. К стене, где-то на высоте полуметра, был прикован Леха. Совершенно голый, истерзанный. Казалось, он был в сознании, но вот-вот его мог потерять. Рядом стояли двое дюжих молодцов в синих халатах – таких же, как и на Саньке. На длинном оцинкованном столе разложены были жуткого вида инструменты. Приглядевшись, Серега заметил, что на некоторых запеклась кровь.

– Здравствуй, Леша, – вежливо сказал Санька и изобразил нечто вроде реверанса. – Как мне стало известно, мои помощники уже с тобою побеседовали. Им ты, кажется, ничего не сказал? Может, мне уделишь внимание? Все-таки почти друзья, вместе когда-то жили… В сказочке для дурачков.

– А, это ты, наследничек, – прохрипел со стены Леха. – Радуешься, думаешь, твоя взяла? А это кто? Серега, ты?! Он тебя не тронул?

– Нет, я в порядке, – крикнул Серега и тут только увидел все.

– Гады! Что они с тобой сделали! – и отчаянно рванулся вперед. Упругие ремни откинули его обратно. В нишах зашевелились.

– Ничего, я еще живой, – медленно протянул Леха. – Что поделать, я же тебе говорил про нечистую силу, а ты не верил. Вот теперь мы и попались. Ну, не бойся. Нас не оставят. Выкрутимся.

– Дружеская беседа окончена? – поинтересовался Санька. – А теперь давайте ближе к делу. Значит, так, Сереженька. Я же понимаю, ты у нас мужик упорный. Начинать с тобой возиться – это когда еще ты в нужную форму придешь. А нас ведь тут своя наука. Начинаем с малости, постепенно накручиваем обороты… А ты сразу не расколешься, жаль. Розгами тебе язык не развяжешь. Посему с тобой погодим пока, а сейчас начнем с твоего дружка. – Санька широко улыбнулся, обрадовавшись нечаянной рифме. – Слушай внимательно. Если ты сейчас не назовешь то самое имя, мои ребята Лешеньке кое-что лишнее отдерут. Ему оно уже и не к чему. Понял? Ему, а не тебе. Тебя я сохраню, ты же мой любимый раб, почти друг. Ну?

Серега застонал, рванувшись в кресле. Все, что угодно, только не это! Лучше костер, кипяток, псы – только бы не видеть, как Санькины громилы начнут терзать Леху… Ремни швырнули тело назад, но он, не обращая на них внимания, метнулся снова. В глазах вспыхнул ядовито-рыжий свет – точно бомба разорвалась. Изо рта текла слюна пополам с теплой соленой кровью, Он выл, хрипел, не соображая уже ничего.