Ведьмами рождаются - [26]

«Какая, к чёрту, любовь, — думал он, когда встречал особей, полностью зависящих от другого человека, — это просто секс, который (он это признавал) имеет первостепенное значение в жизни мужчины. Но зачем же возводить физиологическую потребность в некий культ служения единственному человеку!»

Кузьмин прекрасно знал, о чём говорил. И у него иногда случались приступы необузданной страсти к какой-нибудь красотке. Тогда он мог дня три не вылезать из постели, удовлетворяя основной инстинкт. Но жажда была утолена, и он возвращался к обычной жизни, не испытывая к предмету своей страсти больше никаких чувств. Оставались лишь приятные воспоминания.

Выйдя из душа, Виталий уже забыл о посетившем его странном, незнакомом чувстве. Он словно смыл с себя холодной водой эти ощущения, вместе с остатками сна. Сегодня Кузьмин начинал ревизию всех своих объектов с филиалами, и день предстоял тяжёлый.

Проверка планировалась уже давно, но он никак не мог выбрать время, так как постоянно находились какие-то неотложные дела.

Компания Виталия Николаевича Кузьмина была организована десять лет назад и достигла процветания исключительно благодаря его деловым качествам. Мёртвой хваткой, о которой ходили легенды, он вцеплялся в интересующий его объект, и, не оставляя конкурентам никаких шансов, получал лицензию на строительство. Словно обладая даром пророчества, Кузьмин скупал, казалось, абсолютно непотребные участки земли, на которых потом вырастали элитные дома и торговые комплексы, принося компании миллионы. «Прима-ЛЮКС» разрасталась, появились филиалы в других городах. Кузьмин крутился как белка в колесе, не полагаясь ни на кого и контролируя всё лично, до мельчайших деталей.

Прошла неделя с тех пор, как он увидел тот странный сон. Кузьмин успел напрочь забыть о нём, находясь на последнем издыхании после проведённой ревизии. Выйдя из офиса, Виталий решил пройтись пешком, подышать свежим воздухом и немного прийти в себя. Прохожие с понурыми лицами спешили домой. Замученные жизнью, они ни на что не обращали внимания. Кузьмин вдыхал загазованный воздух и от нечего делать пялился по сторонам. И вдруг в толпе мелькнул взгляд. Взгляд из его сна, только наяву он был ещё прекраснее. Виталия внезапно накрыла волна всех тех волшебных ощущений, пережитых им однажды во сне. Он бросился в толпу, пытаясь отыскать обладательницу чарующего взгляда, но её нигде не было. Кузьмин в отчаянии бегал по улице, заглядывал в лица проходящих женщин, на него смотрели как на сумасшедшего, шарахались в стороны, а он никак не мог остановиться. Потому что вдруг почувствовал, будто только что потерял что-то очень важное, может быть, самого себя. И с этого момента начался сладкий кошмар.

Женщина стала сниться ему каждую ночь. Он по-прежнему не видел её лица, но это было и не нужно. Обо всём рассказывали её глаза. Странно, но Кузьмин, годами выстраивавший вокруг себя баррикады, вдруг почувствовал. Что дороже этих глаз для него нет ничего на свете. Он чувствовал эту женщину, как самого себя, и она (он это знал) чувствовала его так же. Им не нужно было разговаривать — они читали в душах друг друга, они стали одним целым. Не нужно было объяснять свои поступки — чёрные глаза их понимали, не нужно было стыдиться своей слабости, наоборот — стоило взглянуть в глаза, они отдавали ему свою силу. Они знали его, а он знал их. И любил. Любил первый раз в жизни! Он даже представить не мог, что в мире существует такое счастье — чувствовать кого-то так, как самого себя. Знать, что если остановится её сердце, его перестанет биться в тот же миг. Это было так же естественно, как основы мироздания.

Все его жизненные устои рушились. Он не понимал, как к этому относиться, как себя вести. Заметив изменения в поведении Кузьмина, его друг и заместитель Борис Бельский не на шутку забеспокоился. Выпытывая у друга причины и не получая ответов, Борис начал строить собственные версии. Сначала он думал, что компания обанкротилась, затем предположил, что Кузьмин утаивал доходы, об этом узнали, и теперь всех посадят. Потом стал подозревать Виталия в измене родине. То есть Кузьмин хочет свернуть бизнес и перебраться за границу, но ему в этом не признаётся, так как хочет бросить его здесь. Версии сыпались из Бориса сотнями. И под конец, когда фантазия иссякла, он, ради хохмы, предположил что Кузьмин, наконец, по-настоящему влюбился. При этих словах Виталий был вынужден выйти из комнаты, потому что лицо его вспыхнуло и начали трястись руки.

«Да что в конце концов происходит? — в отчаянии думал Кузьмин, — я напоминаю себе подростка, который придумал себе возлюбленную, и тихо сходит по ней с ума!»  Но самое страшное, что ему больше не хватало общения во сне. Виталию хотелось осязать эту женщину, исступлённо целовать её глаза, почувствовать её запах, попробовать какая на ощупь у неё кожа и, зарывшись в длинные, мягкие волосы (почему-то он знал, что они именно такие) замирать от счастья. Заглянуть в родные глаза и утонуть в бархатном омуте. Желание с каждым разом становилось всё невыносимее, причиняя почти физическую боль. И каждую ночь он просыпался от отчаяния, понимая, что сон не может стать реальностью. Кузьмин ходил по улицам, всматриваясь в лица проходящих женщин. Понимал, что это абсурд и тот взгляд в толпе, скорее всего ему привиделся, но с маниакальным упорством продолжал высматривать его среди прохожих.