Ведьмачьи легенды - [3]

– Ручка, – плотоядно улыбнувшись, пробормотал поэт. – Красивая. Кто бы подумал?

Он даже замедлил шаг, пытаясь измыслить способ познакомиться поближе с красоткой. Почти придумал и тут же забыл об этом, углядев впереди вывеску корчмы «Хвост дракона». Душа его устремилась к ней, а Лютик велениям души привык следовать.

Возле самой корчмы он нос к носу столкнулся с лакеем в расшитой сверх меры золотом ливрее.

– ВЫЖИЛ? – удивился тот, загородив ему дорогу. – Странно. Там, где я тебя высадил, было ещё два путника. Они смахивали на людей, способных ухватить удачу за хвост. И тем не менее её упустили… Ну и прыток ты, господин рифмоплёт, ну и прыток!

– А ты меня считал рохлей? – ухмыльнулся Лютик.

– Разве не так?

- А уж кем я считаю тебя…

– И кем?

Лютик ухмыльнулся и сказал. Как и каждому человеку, работающему со словом, вдохновения по части ругани ему было не занимать.

– Это как такое может получиться? – удивился лакей. – Вроде бы – против природы.

– Будь у тебя в голове мозги, – честно ответил поэт, – мог бы и сам сообразить. Вернувшись в отчий дом, задай пару наводящих вопросов матушке.

Дальше следовало изящно обойти здоровенного обалдуя и с достоинством удалиться. В теории.

Увы, удалось это лишь частично. Как только Лютик повернулся к лакею спиной, тот тотчас дал ему со всей силы пинка. А силушки у него оказалось немало. Поэт преодолел некоторое расстояние по воздуху и приземлился на кучке лошадиного навоза. Поскользнувшись, он сделал ещё несколько шагов и, не удержав равновесия, рухнул на дорогу. По счастью, не в лужу.

Поднимаясь и отряхивая одежду, Лютик слышал довольный гогот лакея. Не обращая на него внимания, бард поднял с дороги лютню и внимательно её осмотрел. Инструмент остался цел. Теперь можно было дать волю эмоциям.

– Мерзавец! – повернувшись к обидчику, крикнул поэт. – Ты за это заплатишь!

– Ещё хочешь? – нагло ухмыляясь, спросил лакей. – Топай восвояси, рифмоплёт. Отомстит он, вы слышали? Не в этой жизни.

– Я… я… – пробормотал Лютик.

– Сочинишь обо мне песенку и станешь её гнусить на каждом углу? Валяй, старайся. Мне нет до этого дела. Однако если посмеешь упомянуть в ней мою госпожу – не пощажу. Найду где угодно и удавлю, как паршивого щенка. Осознал? Хоть слово, хотя бы намёк на неё…

Чувствовалось, сказано это от чистого сердца.

Лютик взглянул на лакея с интересом. Участливо спросил:

– Значит, ты даже не для себя стараешься?

– О престиже хозяйки забочусь. Тебе, бродяге и пройдохе, этого не понять.

– Где уж мне… – хмыкнул поэт. – Не приспособлен я так о чужом заботиться.

– Издеваешься? – вскипел лакей. – Да я тебя… Не дожидаясь продолжения, Лютик пошел прочь. Голову он старался держать высоко, а спину – прямо. Показывал, что врага совсем не боится. А тот, и поэт это слышал, сделал было вдогонку пару шагов, но вдруг остановился. Передумал. Скорее всего потому, что неподалёку показались стражники.

– Советую, – послышался голос лакея, – уходи из города! Прямо сейчас и уходи. Мы будем здесь ещё долго. Я не хочу, чтобы моя госпожа где-нибудь узрела твою слащавую физиономию. Не желаю. А не уйдёшь, быть тебе битым каждый раз, как встретимся. Быть!

Лютик только покачал головой.

– Слащавую? – пробормотал он. – Это-то с чего? Ну, лживой и подлой мою физиономию уже называли, но слащавой? Не понимаю.

– Не связывайся ты с ним больше, милок, – сказала ему сердобольная бабка, торговавшая возле корчмы вяленой рыбой. – Здоровый больно. А заднюю часть полечи. Вон как саданул, ирод. Знахарка живёт недалеко от ворот. Серой горючей лечит, очень знатно.

Лютик только хмыкнул.

А то он раньше пинков не получал? Да десятками. Из-за каждого бегать к знахаркам – никаких денег не напасёшься.

В корчму заходить на глазах у лакея не следовало, и Лютик её миновал. Настроения его это не улучшило. Хотелось пива и развлечений.

Он даже успел отойти от «Хвоста дракона» с полсотни шагов, когда к нему привязался мальчишка.

– Добрый дяденька, дай монетку!

Лютик не удостоил его даже словом, не замедлил шаг.

– Дяденька, я вижу, ты добрый. Дай сироте медную монетку. Одну. Бога ради.

Поэт взглянул на мальчишку.

Удивительное дело, но грязным тот не выглядел. Одежда на нём, конечно, оказалась не новой, заплата на заплате, но наложены они были аккуратно, мастерски. Это обнадёживало. Профессиональные попрошайки врут не задумываясь, а такой мог и правду сказать.

– Заработай, – предложил Лютик.

– Как?

Поэт вытащил из кошелька медную монету.

– Ответь на вопросы.

– И только?

– Да, расскажи мне о драконе, для начала. В подробностях. Я желаю знать о нём как можно больше. Видишь ли, мальчик, я знаменитый поэт и провожу предварительный сбор информации для нового произведения. Вникаешь?

Сказав это, Лютик величественно вскинул голову.

– Думаю, лучше всего информация собирается за столом, – мальчишка хитро прищурился. – Не так ли?

– Возможно.

– А где можно знатно посидеть, как не в корчме? Вот она, рукой подать. Ну, а попав внутрь, грех не угоститься. Не так ли, милсдарь известный поэт?

Лютик оглянулся.

Корчма никуда не делась. А вот лакей уже ушёл. Значит – путь свободен, да и повод подвернулся.

– К чему ты клонишь, шельмец?