Ведьма - [2]

С возрастом, то есть когда было уже далеко за двадцать, Маргарита узнала о существовании таких понятий, как «Вроженные качества», «психологический тип», и самое страшное — «социальная фобия», в легкой адаптации к русскому языку это иногда звучит как «Страх социализации». Грубо говоря, это когда не то что бы не хочется общаться с людьми, а практически любое активное действие, требующее общения с людьми, тем более незнакомыми, вызывает страх и желание, чтобы действие это совершил кто-нибудь другой. Она пыталась разобраться, откуда в ней такая напасть — и не понимала ничего. Никто из ближайших родственников и тем более родителей ничем подобным не страдал. Она же получилась вот такая, причем с рождения. Играла одна, научившись читать — читала книжки, и не жаждала компании. Удобный ребенок. Но удобный ребенок вырос, и ему стало очень неудобно и беззащитно в бурном и злом мире.

Она всегда чувствовала внутри себя другого человека, и был довольно длительный в ее жизни период, когда она всерьез опасалась, уж не раздвоение ли это личности, не крыша ли едет на почве хронических неудач? Или, может, болезнь какая-то, может, Чернобыль влияет: а что, говорят же, что не полностью известно еще, как и на что влияет радиация. Та, другая личность, зажатая где-то внутри, рвалась иной раз на волю подобно загнанной в клетку пантере. И хотелось сбросить, подобно змее, старую изношенную кожу, и тогда явилась бы миру другая Маргарита, такая, какой чувствовала себя нескладная неудачница и какой она видела себя во снах: брюнетка с белой кожей и зелеными глазами, подкрадывающаяся бесшумно, как пантера в джунглях, такая же гибкая, сильная, как пантера, с молниеносной реакцией зверя или воина, острая на язык, мудрая, бесстрашная и циничная изящно, как старый колдун — этакая современная валькирия, победительница: женщина, которую не бросают…

«Что же теперь получается? — вопрошала она себя. — Что я полна противоречий? Причем врожденных, и нельзя свалить все на неправильное воспитание. Хотя воспитание, безусловно, усугубило проблему. Сколько раз мама строгим голосом задавала один и тот же вопрос: «Почему все успели (сделать в классе что бы то ни было), а ты нет?» Ребенок отвечал робко, что не все успели, тогда мама говорила: «Значит, ты — в числе худших?» Понятно, мама желала ее растормошить, говорила: «Будь активнее!» А как?! Да, многие успели, а она — нет… Ах, мама, мама!.. Конечно, она желала дочери только и исключительно добра. Беда в том, что она меряла другого человека своей меркой. Да и времена тогда были другие, об индивидуальности каждой детской личности и о способности одного делать быстро то, на что другому понадобится больше времени, и при этом тот другой отнюдь не значит, что дурак, никто не задумывался. Да и когда начали задумываться, тоже ничего не изменилось.

Разобравшись с ошибками воспитания, Маргарита отбросила их в сторону, сказав: «Хрена ли теперь копаться в этих завалах?! Это все дела, так сказать, давно минувших дней. Дальше-то что делать?» И не находила ответа.

Конечно же, у нее были подруги, не совсем же она была безнадежный случай. Подруг было немного, а вернее — две, да настоящих друзей и не бывает много, дружили они с пятого класса и Маргарита знала, что они ее любят и всегда готовы помочь. И она их любила и всегда готова была помочь. И уж когда удвалост встретиться!.. Отдельная квартира оказывалась просто палочкой-выручалочкой и неизвестно было, удавалось ли бы им так оттянуться — без мужей, родителей и детей, сидя в кухне в любом другом месте. Нет, конечно же. Но встречались они редко, и чем больше проходило времени, тем труднее было организовать такую встречу. Жизнь разбросала по миру: одна жила в России, другую забросило в Аргентину и она неплохо там устроилась, но жизнь нигде не подарок, пути расходились все дальше, письма прекратились, звонили редко, а уж встретиться всем троим одновременно и вовсе стало казаться незбыточным чудом.

Маргарита не завидовала подругам, а иначе что это за дружба, она вообще никогда никому не завидовала: хорошо, что у них все хорошо. «Но когда же повезет мне?! Разве я не пыталась изменить свою жизнь? Разве я не пыталась?! Разве не пыталась знакомиться с людьми? Ходила в спортзал, довольно долго, и в бассейн — в первую очередь с целью улучшить фигуру, но от знакомства не отказалась бы. Сумела там с кем-нибудь познакомиться? Нет! Но разве кого-нибудь оттолкнула? Нет, просто никто не захотел со мной знакомиться. Разве я была хуже других нескладех? Тоже нет. Что это за тотальное невезение? Ведь за что бы ни взялась — образование ли, работа, знакомства, попытки зарабатывания денег — везде терпела поражения. Да, конечно, не бывает, чтобы только везение, только победы и триумфы, а когда одни невезения, провалы и поражения — выходит, бывает? Как же так? И сколько можно?!..»

В один из таких заполненных грустными мыслями вечеров она перечитала «Приключения майора Звягина». Не полностью, а самые любимые места — как Звягин лечил разных бедолаг от разных напастей, в том числе и от невезения. Произведения Веллера М.И. внушали ей некоторый оптимизм и надежду, что не все потеряно, да и тексты казались тогда истинным наслаждением для гурмана от филологии.