Ведьма Сталинграда - [18]

– У женщин те же обязанности, что и у мужчин? – спросила Алекс, вспоминая механика Инну с ангелоподобным лицом и изящную Настю.

Заговорила молчавшая до этого Ева Бершанская.

– Они выполняют ту же самую работу за то же время, что и мужчины, и если стокилограммовую бомбу приходится поднимать двум женщинам, а не одной, то это не проблема. Они справляются, даже не сомневайтесь.

Алекс почувствовала, что невольно задела командиров, и сменила тему.

– В юности я сама пилотировала самолет. Мне это ужасно нравилось.

– Почему вы перестали этим заниматься? – спросила майор Раскова.

Алекс пожала плечами.

– Так сложилось. Мне нужно было оканчивать университет и строить карьеру фотожурналиста. Кстати, могу я вас сфотографировать? – Алекс достала из чехла фотоаппарат и взяла его в руки. – Вы наверняка станете популярны в США.

Теперь пожала плечами Раскова.

– Если уж сам Сталин разрешил вам его сфотографировать, то я вряд ли могу вам отказать.

Она откинулась на спинку стула и посмотрела в объектив. В отличие от Сталина, она улыбнулась. Алекс сделала снимок.

– А вы, майор Бершанская?

– Если это действительно необходимо, – сказала Бершанская и встала с места. Она неловко сцепила руки перед собой, повернула голову в три четверти, прищурилась, словно собралась распекать кого-нибудь из курсантов, и замерла. Алекс отмотала пленку и нажала на затвор.

– Ох уж это женское тщеславие! – язвительно заметил чей-то голос.

В дверях стоял грузный мужчина.

– Заходите, генерал Осипенко, – пригласила Раскова, сохраняя внешнюю невозмутимость в ответ на прозвучавший выпад.

Мужчина сделал несколько шагов, и Алекс его вспомнила: это был глава Авиационного комитета. Осипенко ей не понравился, хотя она не могла припомнить, почему.

Следом за генералом в кабинет вошла худощавая женщина с мелкими, резко очерченными чертами лица, которые можно было счесть красивыми. Но ее темные волосы были подстрижены короче, чем у других женщин, а губы слишком сжаты – почти враждебно, как у мужчины. Выражение ее лица почему-то было более угрожающим, чем смягченная мужественность Евы Бершанской, возвышавшейся над незнакомкой.

– Майор Тамара Казар, – представил Осипенко женщину. Затем он показал на трех других женщин. – Вы уже знакомы с майором Расковой и майором Бершанской, а это – американский фотограф Александра Престон.

Казар лишь натянуто согнулась в талии, как прусский офицер, и промолчала.

– Присаживайтесь все, пожалуйста, – объявил Осипенко и уселся на стул. Рядом с генералом устроилась его неулыбчивая спутница.

Они расселись в неловком молчании. Алекс гадала, попросят ли ее покинуть кабинет, если речь зайдет о военных вопросах. Но первой заговорила Марина Раскова.

– Мы как раз рассказывали мисс Престон о наших трех полках и их командирах, – сказала она.

– Так что вы решили насчет командиров? – Осипенко со снисходительным видом скрестил руки на груди.

– Майор Бершанская возглавит полк ночных бомбардировщиков, я – полк пикирующих бомбардировщиков для полетов в дневное время. Что касается полка истребителей, я подумываю о Кате Будановой.

– Исключено, – Осипенко поднял руку. – Буданова не достаточно дисциплинирована. На самом деле, Авиационный комитет назначил командующим этим полком майора Казар. Именно поэтому я привел ее на встречу с вами.

Раскова немного подняла брови.

– И вы приняли это решение, не посоветовавшись со мной?

– Майор Раскова, Авиационный комитет не обязан советоваться с вами. Вам и без того была предоставлена слишком большая свобода выбрать командиров двух полков, хотя мы могли бы назначить и их.

Раскова заговорила ледяным голосом.

– Я прослежу, чтобы летчицы были об этом проинформированы. Как и общественность, – майор кинула взгляд в сторону Алекс.

Это не ускользнуло от внимания генерала. Осипенко, редко встречавший противодействие, проговорил мягким тоном:

– Учитывая, что это стратегически важные военные сведения, я полагаю, что нашему маленькому журналисту лучше вернуться в Москву и получить всю информацию от Совинформбюро.

«Маленькому журналисту? Вот высокомерный сукин сын!»

Выражение лица Расковой оставалось нейтральным.

– У вас все, генерал Осипенко?

– Пока да. Спасибо, что уделили мне время. С нетерпением жду сообщений о ваших успехах, – мужчина встал, вслед за ним вскочила Тамара Казар, напряженная, в отличие от расслабленного генерала.

Раскова и Бершанская тоже встали. Все офицеры козырнули друг другу. Адъютант открыл дверь. Осипенко пошел к выходу уверенной походкой победителя, а его спутница, как заметила Алекс, чуточку прихрамывала.

Что здесь происходит? Почему Осипенко стал продвигать майора Казар? Сама эта женщина казалась загадкой. Это была борьба за власть?

– Простите, мисс Престон, – голос Расковой вернул Алекс обратно на землю. Лично я не против вашего присутствия здесь, но, похоже, вам все-таки придется уехать. Возможно, обстоятельства изменятся.

– Мне тоже очень жаль, ведь я только что прибыла, – Алекс пыталась сдержать горечь в голосе, подбирая свой фотоаппарат и куртку. – Может, кто-нибудь из сотрудников базы отвезет меня на вокзал?

– Конечно. Надеюсь, вы собрали достаточно информации для своего репортажа. Мне бы хотелось, чтобы мир узнал о моих летчицах.