Ведьма отлива - [36]

Он немного напрягся, когда Эббот тоже выпрямился.

За линзой монокля, безусловно, поблескивал не только лед, но и зарождающаяся радость, которая могла бы осветить и все лицо. Но от Эббота, конечно, не укрылась горечь в тоне его собеседника.

– Черт побери, этого нечего стыдиться!

– Нет?

– Нет, конечно! А почему вы не пользуетесь собственным именем?

– Я думаю, что Британская медицинская ассоциация это вряд ли одобрила бы.

– Фу-ты! Разве другие врачи…

– Да. Но, отдаваясь литературным трудам, они полностью отказываются от медицины. Они могут гордо обложиться своими книгами. И во всяком случае, они не утверждают, что кого-то излечили от нервного заболевания, нанося под именем Фантома раны другим людям.

– Хм… Да, понятно. – Эббот пожевал губами. – Кто об этом знает?

– Я надеялся, что никто. Я работал с очень осторожным литературным агентом. Хотя вчера вечером я мог бы поклясться, что Твигг знает или догадывается. Вчера, уезжая в Лондон, я забыл портфель здесь, в этом доме. Портфель был заперт, хотя в нем не было ничего, кроме только что напечатанных страниц новой истории об убийстве в неприступной башне.

– Ну?

– Портфель выглядел очень внушительно. Бетти решила, что там лежат мои медицинские документы, и привезла его мне в город. Здесь он попался на глаза Твиггу, и у него был очень зловещий вид, когда я отказался открыть портфель. Мне очень важно знать, известно Твиггу что-либо или нет.

– А леди Колдер знает?

– Нет, к счастью.

– Хм… Кажется, в этих книгах так загнуты уголки, как будто…

– Нет, говорю вам! Человек способен сделать много глупостей, чтобы хвастануть перед женщиной, в которую он влюблен. Но мне удалось удержаться, скромно добавил Гарт, – возможно, потому, что мне особенно нечем хвастаться.

– Черт возьми, если вас так мучает совесть, зачем вам понадобилось писать эту чепуху? Я так понимаю, вы не нуждаетесь…

– Нет, деньги мне не нужны. Я занимаюсь этим по той же причине, по которой вы работаете в полиции, хотя мог ли бы не работать совсем, – потому что это доставляет мне удовольствие. Хотелось бы только надеяться, что читатели получают хотя бы десятую долю того наслаждения, которое это дело доставляет мне.

– Вы имеете в виду, что вам нравится пугать людей?

– Великий боже, нет! Это только оправдание для создания историй; мы же не встречаем призраков на Пикадилли! Это упражнение на изобретательность, игра, которую вы, глава за главой, ведете против сообразительного читателя.

– Короче говоря, именно то, что происходило здесь сегодня вечером?очень вежливо поинтересовался Эббот.

– Давайте не будем об этом, а? Не так уж это забавно, когда вымышленная ситуация оборачивается реальностью. Я обязан был пресечь это в самом начале, когда услышал историю Марион Боствик об исчезнувшей женщине. Правда, я тогда не понял то, что сейчас вижу достаточно ясно. Но я должен был понять.

– Будьте добры, скажите мне, – произнес Эббот, поднимая «Тайну желтой комнаты» и помахивая ею в воздухе, – почему мы все время поминаем эту очаровательную девочку, миссис Боствик?

– Потому что, во всяком случае по первому ощущению, Марион в центре всего дела. Все завязано на ней.

Эббот бросил книгу в бумажном переплете на кресло. Гарт, на минутку отвлекшись, подошел к ближайшему окну и посмотрел на павильон и высоко стоявшую луну.

– Эббот, вы не забыли, почему вообще приехали в Фэрфилд?

– Нет, но…

– Не так давно в этой комнате вы задавали вопросы по поводу миссис Бланш Монтегю: что она сказала Глинис Стакли, если это была Глинис Стакли, что заставило ее впасть в неистовство? – Гарт прикусил верхнюю губу. – Но если я что-то понимаю, то Марион тоже могла бы вам ответить. И, к счастью, она здесь.

– Здесь?

– Марион Боствик в «Кавалере и перчатке», куда я собираюсь отвезти Бетти. Нравится мне это или не нравится, но я должен поговорить с Марион, научить ее уму-разуму. На всякий случай, если Твигг готовит какие-нибудь неприятные сюрпризы. И разговор лучше не откладывать.

Эббот вздохнул:

– Смотрите сами. Однако…

– Да?

– Каждый лондонец, наверное, прочел книжку Фантома под названием «Орудия тьмы». И другую, «Чьей рукой?». Смотрите, чтобы ваши фантазии не оказались реальностью! Я говорил вам, что Глинис Стакли (только мы думали, что это ее сестра) участвовала в оргиях сатанистов в Париже?

Стихли последние порывы ветра. И шторы и абажур были так же неподвижны, как книги на полках.

– Эббот, вы это серьезно?

– Думаете, нет?

– Даже зная о вашем увлечении оккультизмом, уверен, вы не ожидаете увидеть призраков. Или вы считаете, что женщина может совершить убийство, призвав слуг дьявола?

– Я вам отвечу, – невозмутимо бросил Эббот, – банальной цитатой «Есть многое на свете…» и отошлю вас, – он показал на полки, – к книге, написанной куда лучше, чем ваши. Там описывается некий замок под названием Баскервиль-Холл. И говорится: «Слуги дьявола могут иметь и плоть, и кровь».

За дверью послышались быстрые шаги. Бетти Колдер, одетая в коричневый, как обычно, строгий костюм и шляпку, которую украшала белая, кажется, лента, распахнула дверь и, не заметив Эббота, заговорила:

– Дорогой, я собрала вещи. И вывернула лампы. Везде темно, кроме этой комнаты. О, прошу прощения!