Ведьма - [48]

Только в полдень она внезапно обнаружила, что сворачивает на вашингтонское шоссе. Остановившись у бензоколонки, она вошла в телефонную будку и набрала номер. Ей повезло (втайне она на это надеялась, во едва ли могла рассчитывать): день Джима Бишопа был расписан по минутам, и обычно у него не оставалось времени на ленч. На то, чтобы добраться до его конторы на Коннектикут-авеню, ушел еще почти час, но оживленное движение на улицах столицы отвлекло ее, а медвежьи объятия Джима, которые он распахнул, завидев ее, окончательно подняли Эллен настроение.

Джим был большим, действительно похожим на медведя, и носил рыжеватые полицейские усы. Бороду он упорно отказывался отращивать, утверждая, что не хочет выглядеть как психиатр.

– У нас осталось только полчаса, – виновато произнёс он и гостеприимным жестом указал на кушетку, ухмыльнувшись, когда Эллен демонстративно предпочла стул. – Проклятье. Похоже, мне никогда не заполучить тебя на эту лежанку?

– Напои меня, – предложила Эллен, невинно хлопая ресницами.

– Я пробовал, помнишь? Но ты упорно продолжала сохранять вертикальное положение. Надеюсь, ты любишь сэндвичи с курицей? – добавил он, когда в кабинет вошла секретарша с объемистым бумажным пакетом. – Боюсь, мы не успеем никуда выйти. У одной из моих неврастеничных пациенток сегодня утром произошел срыв, и теперь мне придется принять ее вне очереди.

– Я и без того признательна, что ты смог выбрать для меня время, – сказала Эллен, с благодарным кивком в сторону мисс Бейтс.

– Мне показалось, что тебе понадобилась профессиональная консультация.

– Что-то вроде. Какой диагноз ты ставишь тому, кто видит тени?

– "Нормален", – немедленно ответил Джим. – Кто видит тени – ты? Я тоже, причем постоянно. Тебе следовало забеспокоиться, если бы ты перестала это делать.

Пока он с невиданной скоростью расправлялся с сэндвичами, Эллен рассказала ему про свои «оптические иллюзии», а потом как-то незаметно перешла к Тиму. Бишоп, до этого момента подсмеивавшийся над ее «симптомами», посерьезнел.

– Сходи к окулисту и не морочь мне голову своими мнимыми галлюцинациями, А вот мальчишка – тут несколько другое. Говоришь, он лечился? Не у меня.

– Почему ты так уверен? Я ведь не называла имени.

– И не назовешь, миссис Пристойность. Но если б он был моим пациентом, я бы запомнил.

– Я знаю, у тебя нет возможности принять его.

– С радостью бы... Конечно, я могу посоветовать нескольких специалистов, но, думаю, проблема не в этом, так ведь? Почему его дядя не занимается этим вместо тебя?

– Он занимался и сделал все от него зависящее, но после консультации у Абрахамсона у него опустились руки. Теперь я стараюсь уговорить его на новую попытку... И перестань ухмыляться, Джим! Я прекрасно знаю, что опять лезу не в свое дело, но не это меня заботит. Лучше скажи честно: что ты думаешь?

– Если на твоем месте сейчас сидел кто-то другой, я бы начал бормотать что-нибудь невразумительное о профессиональной этике и расплывчатости клинической картины. Но поскольку ты – это ты... да, уверен, парень нуждается в помощи. Профессиональной помощи, – добавил он, строго глянув на Эллен. – Не спорю, ты одна из моих любимых помощниц, но лучше тебе не касаться этого мальчишки своими изящными ручками. Помнишь Роджера?

– Еще бы. Его трудно забыть.

Однажды ночью Роджер появился у дверей ее дома, размахивая ножом, и обвинил Эллен в измене ему с другим мужчиной. Потом она утверждала, что бедный мальчик (шестнадцатилетний верзила двухсот с лишним фунтов веса) не причинил бы ей никакого вреда, но ей не дали возможности проверить это. Джек быстро разоружил Роджера, а тот, как-то сразу обмякнув, горько разрыдался и продолжал всхлипывать до тех пор, пока его не отвезли в ближайшую психиатрическую лечебницу.

– Не буду забивать тебе голову терминами, – продолжал Джим, через слово попыхивая огромной зловонной сигарой, которую он позволял себе выкурить после еды. – Ты не хуже меня знаешь, что склонность к насилию у него имеется. Если все-таки уговоришь дядю этого как-его-там позвонить мне, я порекомендую грамотного специалиста. Или – черт! ты меня заинтересовала – я сам приму мальчика, если речь только о диагнозе. Договорились?

На столе дважды прогудел зуммер. Эллен поднялась.

– Ты прелесть. Спасибо, Джим. Теперь можешь идти к своей невротичке.

– Она подождет, если... – И Джим опять выразительно ткнул пальцем в Сторону кушетки. Со смехом покачав головой, Эллен ушла. Весь день она провела в Чеви-Чейз и в разгар часа пик вышла от Сакса с бледно-розовым шифоновым платьем для приема гостей. Оно абсолютно не подходило к «ранне-американскому» стилю ее гостиной и стоило значительно дороже, чем Эллен могла себе позволить, но, купив его, она почувствовала себя много лучше.

Эта легкомысленная покупка, или визит к Джиму, или все это вместе взятое оказали благотворное воздействие. Сидя в машине и глядя, как изморось застилает ветровое стекло, Эллен отважилась признаться самой себе, как ей не хочется возвращаться. «И именно поэтому, – упрямо подумала она, – ты отправишься домой прямо сейчас, не дожидаясь, пока кончится час пик».