Ведьма - [8]

Людка зло сощурилась. Чего это вдруг Ведьму потянуло на водные процедуры? Прежде она сторонилась пляжа. А может, она притащилась из-за Егора?

По обыкновению тихо Тоня подошла к ним и присела на песок, укрыв ноги по щиколотку юбкой.

«Смотри-ка, какая тихая мышка. Можно подумать, её тощие ляжки кого-то интересуют», — подумала Людка, в памяти, словно ответ на немой вопрос, всплыла сцена в беседке.

«Неужели Егор не видит, что в этой вешалке ни кожи, ни рожи?»

— Эй, Ведьма, ты чего не раздеваешься?

Людка замечала, как та вздрагивает, когда её называют ведьмой, поэтому не упускала случая доставить себе это садистское удовольствие.

— У меня купальника нет, — ответила Тоня.

— Ну и что? Загорай в трусиках. Всё равно тебе показывать нечего, — усмехнулась Людка.

Тоня залил ась краской.

— Чего ты стесняешься? В Европе сейчас все купаются топлес, — продолжала Людка.

— Это как? — живо заинтересовался Витёк.

— А вот так, — озорно подмигнула Людка, расстегнула застёжку, и лифчик упал, обнажив красивую грудь.

— Вау, мне нравится этот обычай, — воскликнул Витёк.

Егор был почти уверен, что этот спектакль рассчитан на него. При виде полуобнажённой девчонки его обдало жаром. Он не хотел показывать, что ее уловка удалась, и поспешно перевернулся на живот.

Тоня уткнулась взглядом в песок.

Ей было совестно, как будто это она стояла голая на всеобщем обозрении.

— Атас, Палыч идёт, — шикнул на них пугливый Васька.

— О, сейчас Нафталин воспитывать будет, — сказала Людка, надевая лифчик.

— Это что за стриптиз? — стараясь придать своему голосу строгость, спросил Палыч.

— У меня застёжка слабая, всё время расстегивается, — кротко сказала Людка. — Hе поможете застегнуть?

— Людмила, в кого ты такая наглая? — спросил воспитатель.

— Не наглая, а эмансипированная, — парировала девчонка.

— Ишь какие ты слова знаешь.

— А я в школе хорошо учусь. Почти отличница. И вообще у меня кругозор широкий. Я «Декамерона» читала. А вы?

— С тобой невозможно говорить, покачал головой Палыч и удалился.

— Разговор о литературе не удался, — развела руками Людка.

— А ты, правда, читала «Декамерона»? — спросил Егор.

Интуиция подсказала Людке, что она его зацепила.

— А ты думаешь, если симпатичная девчонка, то у нее пол-извилины? — съехидничала она.

Витёк посмотрел на Людку и укоризненно произнёс:

— Прикатили к переправе, а паромщик в дупель пьян. Вы тут ещё урок литературы устройте.

— Отдыхай, Витёк. Это разговор для гуманитариев, — сказала Людка, многозначительно глянув на парня.

— Понял, не тупой. Ребята, айда купаться! — скомандовал Витёк, и вся компания повалила в воду.

Егор по-прежнему лежал на животе, уставившись на мельтешащих в море ребят. Людка опустилась на полотенце рядом с ним и насмешливо произнесла:

— Ну что, будем о книжках говорить?

— Зачем было раздеваться перед всеми? — спросил он.

— Тебя это напрягает? А я думала, тебе до лампочки.

— В принципе, это твоё дело, — он нарочито безразлично пожал плечами.

— Слушай, ты можешь честно ответить мне на один вопрос?

— Смотря на какой.

— Вот как? Значит, есть вопросы для правды и вопросы для лжи? — жёстко, с нотками обиды проговорила она.

— Ну, хорошо. Постараюсь ответить честно.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — без обиняков спросила Людка.

Уставшая от страданий, домыслов, переживаний, она была не в настроении вести игру. Она была не из тех, кто пытается развязать гордиев узел. Встретив препятствие, она предпочитала рубануть сплеча.

Вопрос поставил Егора в тупик.

Людка ему не просто нравилась. Она даже снилась ему по ночам. Если бы не её неженская манера главенствовать и подминать всех под себя. Ей можно было либо безоговорочно подчиняться, либо уйти. Он предпочёл бы оставить всё как есть. И всё же рано или поздно ему пришлось бы ответить на этот вопрос.

— Нет, — коротко сказал он.

— Что нет? Не нравлюсь?

— Ты же сама знаешь, что это не так, — обтекаемо, ответил Егор.

— Значит, нравлюсь. А что же ты из себя корчишь английского лорда? Или ты тупой, слепой и глухой и не понимаешь, что ты мне нужен?

— Нет, не то. Просто… — замялся Егор, не зная, как ей объяснить свои чувства, да и стоит ли объяснять.

— Что просто? Смотри, каникулы не безразмерные, — предупредила его Людка.

— Любовь — это не только секс, — вырвалось у Егора то, что первое пришло на ум.

— Да что ты! А кто тебе говорил про секс? — язвительно заметила Людка. — Или ты считаешь, что я дешёвка?

Егор смутился.

— Извини, я не то имел в виду.

— А что же? Я не терплю ложь. Если я влюблена в человека, я так и говорю. Или ты предпочитаешь, чтобы я корчила из себя недотрогу и делала вид, что ты мне безразличен?

— Прости, прости, прости, — повторил Егор.

— Что ты за человек? Тебе предлагают правду, а ты ищешь фальшивку.

— Ты мне очень…

Признание повисло в воздухе, но так и не было облечено в слова. Оно предназначалось только для одной, а при разговоре присутствовал молчаливый свидетель.

Тоня сидела в той же позе, на том же самом месте. Про неё, как всегда, забыли. Люди ведут интимные разговоры, не обращая внимания на стоящие рядом предметы. Но в отличие от вещей у неё были уши, и она слышала все от начала до конца.

Людка проследила за взглядом Егора. При виде Тони в ней вскипела злость. Опять эта сволочь вставала у неё на пути! Мало того что она подслушивала. Могла бы из вежливости встать и уйти. Но она даже не смутилась, что ее застали за этим занятием.