Ведьма и инквизитор - [11]

— Иньиго, Иньиго, — вскричал с озабоченным видом Саласар: обстоятельные рассуждения священника вывели его из себя, и он решил переменить тему. — Иньиго!

— Да, сеньор?

— Сходи-ка вон к тем кустам, сорви несколько листочков и принеси сюда, — приказал ему Саласар, засучивая рукава сутаны.

Инквизитор взял листья, тщательно растер между ладоней, пока они не превратились в небольшой зеленый комочек, соком которого он помазал себя над верхней губой, прямо под носом. Не обращая внимания на изумленные взгляды Боррего Солано, Иньиго и брата Доминго, он опустился на одно колено перед безжизненным телом Хуаны, над которым уже начали кружиться мухи, и начал его ощупывать. Потом снял листья, закрывавшие ее лицо, и ему показалось, что он видел эту женщину, когда та давала показания на суде в Логроньо в прошлом году, но полной уверенности у него в этом не было. Хотя он и гордился тем, что прекрасно помнил всех, кого допрашивал, лицо покойной слишком распухло, чтобы его можно было узнать. Инквизитор пошарил в складках ее одежды, ощупал шею, сжал ей ладонями голову, словно проверяя дыню на спелость, и, когда возмущенный его поведением священник Боррего Солано налился багровым румянцем, готовый взорваться, взял утопленницу за правую руку, показывая взглядом на зиявшую посреди ладони глубокую рану, доходившую почти до кости.

— Это стигмат? — прошептал Боррего Солано. — Боже праведный! — И он три раза подряд истово перекрестился.

— Нет, не думаю, — подчеркнуто ровным тоном проговорил Саласар, чтобы разрядить обстановку. — Скорее похоже на то, что покойная перед смертью что-то сжимала изо всех сил в кулаке.

— Но откуда вы знаете, что это не рана от какой-нибудь ветки, которую она задела, пока ее несло течением? — спросил брат Доминго.

— Рана слегка затянулась. Значит, женщина была еще жива, когда появилось это повреждение. Оно не похоже на случайную царапину. Это глубокая рана, такое впечатление, будто у покойной было что-то зажато в руке. Кроме того, след имеет слишком правильную форму. На что похожа эта рана? — спросил Саласар своих учеников, отведя в сторону руку Хуаны как человек, имеющий дело с произведением искусства, чтобы найти лучшую точку обзора.

— Рана имеет очертания креста! — воскликнул Иньиго и добавил уже гораздо спокойнее: — Нет сомнения в том, что рана по форме напоминает крест.

— Чем же она могла ее нанести? — спросил Саласар.

— Бедная женщина! — воскликнул священник взволнованно. — Не знаю, какое значение имеет этот след на руке. Самое главное, он свидетельствует, что дьявол все так же нас подстерегает за каждым поворотом, а ее он избрал своей первой жертвой.

— Вы заблуждаетесь, отец мой. Знаки, окружающие тело, могут многое прояснить, — заявил Саласар с таинственным видом. — Люди, умершие при необычных обстоятельствах, сами по себе представляют загадку, которую и следует прежде всего разгадать. Они подобны раскрытой книге, написанной шифром. Если нет человека, посвященного в эту тайнопись, то и книга будут предана забвению, и содержащееся в ней послание, которое могло бы объяснить смысл существования этих загадок. И даже, вполне возможно, придали бы смысл нашему существованию, — с задумчивым видом завершил инквизитор прежде, чем подняться, отряхнул сутану и добавил с делано безразличным видом: — Желательно, чтобы тело перенесли в дом, где мы остановились, чтобы я мог тщательно его осмотреть.

— Помилуй боже! Что вы собираетесь с ней сотворить? — возмущенно запротестовал Солана. — Я не ставлю под сомнение методы, к коим имеет право прибегать священная инквизиция при ведении своих дел; возможно, при других обстоятельствах они и помогают выяснить, какие пути привели людей к смерти, однако в данном случае все предельно ясно. Ведьмы отомстили Хуане за то, что она дала показания против них в прошлом году, а след с очертаниями креста на ее руке есть стигмат, который Господь соблаговолил оставить, дабы подчеркнуть сострадательный характер покойной. В этом и заключается смысл раны и всей этой отвратительной и мрачной загадки. Что скажет ее дочь по поводу того, что вы, ваше преподобие, забираете тело, откладывая положенное по христианским обычаям погребение?

— Дочь? А где жила покойная? — Саласар, похоже, заинтересовался данным обстоятельством.

— Дом Хуаны находится выше по течению. В часе ходьбы отсюда быстрым шагом. Она живет одна, потому что ее дочь замужем, однако та приходит пару раз в неделю навестить свою мать. Я хочу сказать, навещала ее пару раз в неделю. — Священник опустил голову и пробормотал, качая головой: — Бедная Хуана, бедная Хуана…

— Мне необходимо поговорить с ее дочерью, — заключил Саласар.

Май де Лабастиде в то утро находилась недалеко от реки, когда неожиданно на берег выбежали дети, и она едва успела спрятаться в зарослях прибрежного тростника. Она видела, как они прошли мимо, балуясь и толкая друг друга. Потом долго искали под мокрыми камнями червяков, чтобы насадить их в качестве наживки на свои нехитрые рыболовные снасти. Слышала, как они переполошились, обнаружив мертвое тело, как они кричали, вытаскивая его из воды. Видела, как изумление сменяется у детей любопытством, когда они толкали его палками и мысками башмаков, направляя в нужное место. Она даже видела, как они совершенно неподобающим образом начали заглядывать утопленнице под юбки, пока один из них не спустился к дороге в селение и не побежал за взрослыми. Дети ее не видели, потому что Май обладала способностью оставаться незамеченной.