Ведьма для чудовища - [18]

Лиоцин неторопливо приблизилась.

Я поднялся, чтобы встретить королеву почтением, оглядывая подол сочно-вишнёвого цвета платья, что струилось к полу свободными волнами и облегало гордый стан правительницы. Чёрные брови на бледном лице чуть вскинулись, в льдистых глазах отразился мимолётный испуг, когда я посмотрел на неё, но он тут же испарился, сменяясь глухим равнодушием.

– Я только узнала, что ты приехал, – улыбнулась Лиоцин, но всё же улыбка правительницы была натянутой.

Не нужно сильно присматриваться – королева ненавидела меня – старшего наследника – всем сердцем, в какой-то степени радовалась, что проклятие тронуло именно меня. И боялась.

Истинная флеанка, отец женился на ней только ради того, чтобы укрепить мир с Флеанскими островами. Черноволосая, синеглазая, матовую кожу она отбеливала настойками и пудрой, оттого черты её были выразительны и добавляли молодости. Она подарила королю Рисальда, а потом были ещё попытки зачать, но детей она скидывала. И кто знает, влияло ли уже тогда проклятие или причина была в другом?

Поклонившись королеве, посмотрел на неё прямо. Она боялась вовсе не моей внешности, этот страх был намного глубже. Лиоцин приходила в ужас от мысли, что её это может коснуться. Её и её сына, и будущих детей, которые ещё остаются возможными. И если не укрепить власть, то всё может стать настоящим обвалом. Отец и так держит неуёмные кланы, расселившиеся по Сарматским холмам, решая внутренние бесконечные междоусобицы, а с севера напирают гордхоны. С ними идёт вражда уже сотню лет, с тех пор как на побережье укрепился первый род торианцев. Гордхоны хоть и утихли, но в любой миг могут проснуться, наступить, как только найдут уязвимое место, а в роду Амгерров их уже было множество. И утекающее время заставляло торопиться, сходить с ума, делать ошибки и оступаться. В то время как проклятие окутывало плотной сетью.

– Слуги подают завтрак, ты разделишь его с нами, Мортон? – гостеприимно спросила королева.

Я почти никогда не садился за общий стол с ними. Лиоцин прекрасно о том знала.

– Сын только прибыл, он останется здесь, мы ещё не договорили, ступай, Лиоцин, позавтракаете без нас.

– Но, Валь…

– Прошу, Лиоцин, оставь нас ненадолго, – стальным тоном одёрнул жену.

Лиоцин сомкнула губы, гордо приподняв подбородок, выражение её лица сделалось таким, будто она мысленно списала резкость короля на его недуг. Внутри меня обожгла слепая ярость от её невозмутимого вида.

Держа прямую осанку, она вышла из покоев, бросив на меня ледяной взгляд.

– Так ты говоришь – горианка? – вернулся отец к разговору, как только двери затворились. – И она может воздействовать на чары?

Я снова опустился в кресло. Насчёт её способностей я убедился ещё вчера. От воспоминаний о том по телу прошла горячая дрожь.

– Она утверждает, что ничего не может, но это не так.

– Расскажи мне о ней, – просил отец, заинтересовавшись всерьёз.

Я качнул головой, сказать о том, что она обычная девушка с улицы из глухой деревни было бы сейчас неблагоразумно.

– Я расскажу тебе подробней чуть позже, мне ещё нужно кое в чём убедиться.

Отец не спускал с меня внимательного взгляда, в серых глазах бушевал интерес.

– Сложное у нас сейчас время, Мортон. И я думаю, что нам нужно задуматься о том, чтобы объединиться с горианцами.

Отец не раз о том заговаривал, но вражда с ними длится не одно столетие, а соседние кланы устраивают с ними периодические стычки, у некоторых из них до сих пор не сведены кровные счёты.

– Никто не пойдёт на это, отец, и я тоже. И ты знаешь почему. Какую подлянку тогда от них ждать?

Отец свёл брови, постучав пальцами по подлокотнику.

– Неизвестно, остановило ли проклятие свой ход и не поползло ли дальше от нас и на Антхальские земли, на народ, – продолжил король. – Как бы оно не выкосило всех, не выродило каждого, в ком есть кровь древнего рода антхалов.

– Нам нужно найти источник, откуда пролилось оно, где эта чаша? – вопрос, мучавший меня уже несколько лет.

– Скоро уже станет невозможным скрывать это, – согласился король, – если мы не сможем освободиться от разрушающей магии, к престолу выйдет даже не Рисальд, а Эйтхон. Они копают подо мной яму, сдерживать их становится всё труднее.

Эйтхон – средний брат после Вальтора, сидевший в замке Эмбурт. Взгляд отца сделался острее, и я видел, как за подобными разговорами его недуг будто отступал, и Вальтор становился прежним: всесильным и могущественным, и никакое проклятие его не могло тронуть.

– Я расплету этот клубок, обещаю. Не успеет пройти солнце по небосклону полный круг. Я хочу, чтобы ты остался жив и ещё правил долгие годы, рано ты собрался в плаванье, отец. Король Антхалии.

Он долго смотрел на меня, на его лице сменялись смятение, восхищение и надежда.

– Тебе нужно думать о себе, сын, – вдруг устало ответил он, сжав подлокотник, спокойно, с невозмутимостью посмотрел на меня, пряча глубоко свои чувства, как и положено истинному королю. Но вдруг чуть склонил голову и заинтересованно посмотрел на меня.

– А что насчёт Реднайры?

Мне осталось только возвести глаза к потолку. А ведь стоило ожидать, что отец заговорит об этом, да ещё в самый неподходящий момент.