Ведьма Дивнозёрья - [80]

Вытьянка развела руками, измазанными в тесте:

— Дык не могу. Сама знаешь, за пирогами глаз да глаз нужен, только отвернешься — вмиг подгорят.

— Ладно, я отнесу, — буркнула Тайка, вставая из-за стола.

В конце концов, чему быть, того не миновать. И вообще, можно же просто отдать еду и уйти…

Почему-то она даже Лютогора боялась меньше, чем этого разговора.

* * *

В погребе было темно, и Тайка еще у порога щелкнула выключателем. Яромир, как и все дивьи люди, прекрасно видел в темноте, а вот ей не хватало только еще с лестницы навернуться вместе со всеми пирогами.

Собаки дружно бросились навстречу, виляя хвостами. Вьюжка, почуяв мясной запах из пакета с косточками, захлопал крыльями так сильно, что ветер взметнул Тайкины распущенные волосы.

— Тише, тише, дай пройти, — она шикнула на симаргла, который попытался поставить лапы ей на плечи.

Яромир свистнул, и Вьюжка, вмиг успокоившись, сел, продолжая сверлить Тайку голодным взглядом и тихонько поскуливать.

— Не кормит тебя, что ли, хозяин? — Не успела она вывалить кости в миску, как собаки, отпихивая мордами ее руки, с восторгом набросились на угощение.

— Ты же знаешь, что кормит, — хмуро отозвался Яромир из своего угла.

Дивий воин выглядел неважно: лицо осунулось, светлые волосы спутались и обвисли сосульками, под глазами залегли глубокие тени. Он вертел в пальцах Ложку-Кладенец (Тайка не смогла сдержать улыбки: очень уж забавно это выглядело) и даже не повернулся к ней, продолжая смотреть туда, где лежал связанный по рукам и ногам пленник. Пушок не зря говорил, что Кощеевича «спеленали» — тот и впрямь был завернут в веселенькую ситцевую простыню и уже поверх всего этого обвязан бельевой веревкой. В таком виде он напоминал разноцветную гусеничку и, похоже, все еще был без сознания или, может, спал.

— Прости, просто к слову пришлось, — Тайка подошла и поставила перед ним тарелку с пирогами. — Вот. Это Марьяна просила передать.

— Спасибо, — дивий воин даже не взглянул на угощение, его голос звучал сухо и очень устало.

Пожалуй, это был хороший момент, чтобы попрощаться и уйти, но Тайка отчего-то им не воспользовалась.

— Прости меня, — она присела рядом на корточки. — Я не должна была слушать Лиса. От меня одни неприятности, да?

Яромир покачал головой, но ничего не ответил. Уж лучше бы ругался, честное слово. Его молчание казалось Тайке невыносимым. Некоторое время она сопела и кусала губы, пока все-таки не осмелилась заговорить вновь:

— Зато я кое-что узнала. Думаю, тебе будет интересно…

Она выложила Яромиру все, что узнала от Кощеевича: про ледяные статуи, кольцо вечного лета, одолень-траву и несчастную Василису. Дивий воин слушал не перебивая.

— Это все? — хрипло уточнил он, когда Тайка остановилась, чтобы перевести дух.

— Ага, вроде да.

Яромир протер усталые глаза и зевнул:

— Одолень-траву теперь даже в дивьем царстве найти непросто. Вымерзла вся, когда колдовская зима затянулась… но мы что-нибудь придумаем. Я бы не стал верить Лютогору, но проверить его слова не помешает. Спасибо, что рассказала. И что вообще вспомнила о ледяных узниках. Я мог бы пожалеть эту Василису, если бы моих собственных родителей не постигла та же судьба. И Кощей тут ни при чем. Это только его рук дело, — он кивнул на пленника. — За это ему никогда не будет прощения.

— Василиса такая же жертва, как и твои родители, — Тайке не хотелось спорить, но промолчать она тоже не могла.

— Может, ты и права, — Яромир помассировал виски. — Я поговорю с царем Радосветом. Возможно, он знает больше моего про то, почему Лютогор хотел заполучить волшебное кольцо и почему прошлый царь не захотел его отдавать.

Вьюжка, заметив, что хозяин грустит, подбежал и от всей души лизнул его в нос.

— Да ну тебя, — дивий воин отмахнулся, но губы его уже расплылись в улыбке.

Джульетта тоже подошла и легла у ног, положив морду на его сапог.

Тайка улыбнулась. Как же все-таки хорошо, когда у тебя есть такие верные друзья! Разумеется, волшебные животные — такие, как Вьюжка или Пушок, — были почти как люди, но даже Джуля все понимала не хуже человека, жаль только, что не говорила. По крайней мере, с Тайкой — уж она-то могла бы понять овчарку, если бы та пожелала к ней обратиться.

— Я вот одного не понимаю, — Яромир глянул на нее, и Тайке показалось, что его глаза немного светятся в темноте, словно у кота, — как Лютогору удалось вас заколдовать? Вы же не снимали оберегов?

— Марьяна точно не снимала. А с меня его Пушок случайно сдернул, когда пытался привести в чувство. Вот только Лис заколдовал меня раньше, чем это случилось… — Тайка задумалась, вспоминая. — Знаешь, кажется, после того, как оберег свалился, мне будто бы, наоборот, полегчало… Или, может, это из-за меча?

— Как это «полегчало»? — дивий воин подозрительно прищурился. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я просто пытаюсь разобраться. Может, оберег не сработал, потому что Радмила что-то напутала?

— Сомневаюсь, — голос Яромира стал холодным, как лед, и Тайка невольно втянула голову в плечи.

— Я же не говорю, что она нарочно.

— Еще чего не хватало! Если ты запамятовала, Радмила тоже была заколдована Лютогором и пострадала даже больше, чем ты! — Было видно, что дивий воин изо всех сил сдерживается, чтобы не накричать на нее. Светлые брови сошлись на переносице, зеленые глаза загорелись недобрым огнем.