Ведьма Дивнозёрья - [79]

— Все правильно сделал, — улыбнулась Тайка. — Ты мой герой!

Пушок тут же задрал нос:

— Да, я такой!

— А чем все закончилось? Кощеевич же не сбежал?

— Еще чего! — хохотнул коловерша. — Джулька на него как напрыгнула, он аж побелел. Хоть я и ненавижу песье племя, а смотри ж, бывает и от них польза. Оказалось, Лютогор овчарку волшебной собакой считает, пострашнее любого симаргла, — вот и струсил. А пока пытался слова заклятия вспомнить, тут и остальные подоспели. В общем, спеленали его как миленького и оглушили твоим мечом. Тот, кстати, снова в ложку превратился, как только ты его выронила.

— Это не мой меч, а Радмилы, — Тайка тяжело вздохнула; Кладенец ей очень нравился, но, по правде говоря, такое оружие должно было принадлежать настоящей воительнице, а не сопливой девчонке, которая даже бессмертного противника побоялась ударить.

— По-моему, он так не думает, — ухмыльнулся Пушок. — Радмила к Кладенцу даже прикоснуться не может.

— А она опять пыталась?

— Ага. Яромиру дается, а ей — ни в какую. Она уж и ругалась, и плакала, и уговаривала… но ладно, не нашего это ума дело. Главное теперь — Лютогора до заката не упустить, а там уже дивьи за ним придут. Они записку прислали. На бересте.

— И ты сумел прочитать?

— Не, я по-дивьему не умею. Я хоть и родился по ту сторону вязового дупла, но большую часть жизни провел здесь, в Дивнозёрье. Яромир прочитал. Он сам теперь внизу сидит, никому не доверяет стеречь Кощеевича.

— Ясненько, — хотя Тайку никто и не упрекал, она все равно чувствовала себя виноватой: чуть не упустила пленника — была готова развязать, проводить и еще и ручкой вслед помахать. И ведь знала же, насколько тот коварен и какой чудовищной силой обладают его слова, а все равно уши развесила, эх…

Пушок пристально всматривался в ее лицо, словно опасался: не заревет ли? Тайка сдержала слезы, но все же ей было на редкость скверно. Обычно в таких случаях говорят, что на душе скребут кошки, — так вот, у нее это были не домашние мурки, а целые бенгальские тигры. Она даже подумала, не лучше ли будет сказаться больной и не провожать Яромира в Дивье царство — тот ведь наверняка не станет сдерживаться и скажет все, что думает о бестолковой ведьме. Впрочем, на этот раз упреки будут заслуженными… Но все же лучше разок выслушать обидные слова, чем потом корить себя за малодушие. И надо еще не забыть рассказать Яромиру о царском кольце, которое может расколдовать ледяные статуи! Ну, и вдруг бабушка придет вместе с дивьими, чтобы повидаться с внучкой? Нет, она должна быть на закате у старого вяза во что бы то ни стало!

Глаза слипались, и бороться с накатывающей сонливостью было все сложнее.

— Пушочек, ты же разбудишь меня, когда все пойдут Кощеевича провожать?

— Так и быть, разбужу. Но с тебя шоколадка!

— Ладно, — у Тайки не было сил возмущаться. Да и, признаться, героический коловерша даже не одну шоколадку заслужил, а целый ящик. — Кстати, вот еще что: не мог бы ты слетать домой и принести фиал с живой водой? Я надеюсь, что битвы не будет, но если Кощеевич решит что-нибудь выкинуть напоследок, хорошо бы иметь под рукой верное средство.

— Я еще ночью все принес, — потупившись, признался Пушок. — Вода сейчас у Радмилы хранится. Когда ты упала, я уж думал, что все, крышка тебе. И помчался. Никогда так быстро не летал.

— Бедный мой, — Тайка выпростала руку из-под одеяла и погладила коловершу. — Тебе же нервничать нельзя, помнишь? Бабушка говорила, у тебя от этого перья лезут.

— Да бог с ними, с перьями. Главное, что ты жива, — проворчал Пушок. — Мы все очень беспокоились.

Коловерша говорил что-то еще, но Тайка уже не слышала, все глубже и глубже погружаясь в сон. К счастью, на этот раз не колдовской, а самый обычный.

* * *

Когда она проснулась, дождь уже закончился и выглянувшее из-за туч солнце заливало комнату мягким неярким светом, а в воздухе кружились мелкие пылинки. На весь дом одуряюще пахло яблочными пирогами с корицей — видно, Марьяна решила собрать друзьям гостинцев в дорогу.

В животе немедленно заурчало от голода. Тайка спустила ноги на холодный пол и поежилась. Сон пошел ей на пользу: голова больше не кружилась и сил вроде прибавилось.

Она не стала заплетать волосы в косы, а, натянув джинсы, первым делом отправилась на кухню и не прогадала: Марьяна тут же сунула ей под нос тарелку с шарлоткой:

— Ну-ка, сними пробу, ведьма!

Тайка не заставила просить себя дважды.

— Ух и вкуснота! — Медовые яблоки и хрустящая ароматная корочка просто таяли во рту.

— Как думаешь, Яромиру понравится?

— Конечно. Он, может, и скуп на слова, но я уверена, что к твоей стряпне никто не может остаться равнодушным. У тебя пироги выходят — объедение! Даже лучше, чем у бабушки.

Вытьянка заулыбалась:

— Тогда отнесешь ему немного? И Джульке с Вьюжкой мясных косточек захвати. Они там, небось, проголодались, бедные.

— А чего сама не сходишь? — насупилась Тайка, отодвигая тарелку.

Медовая сладость обернулась полынной горечью на губах. Ну, Марьяна! Как скажет, так потом кусок в горло не лезет. А может, она того и добивается, чтобы Тайка с Яромиром поссорились? Он же скажет какую-нибудь гадость, она ответит, а дальше слово за слово — и все как обычно…