Ведьма Дивнозёрья - [48]

— А чего сразу я? Пускай этот сам сходит, — Тайка кивнула на Яромира.

Она помнила, что мертвая вода течет в каком-то там Непуть-ручье и что простым людям ее даже трогать нельзя — помрешь. Спасибо болотнице Марфе: та помогла добыть опасную водичку, когда Мокша Тайку испытывал, давая всевозможные задания. Небось, живую добыть еще сложнее, иначе бы ее уже давно в бутылках по всему свету продавали и люди бы перестали умирать.

Дивий воин аж чаем поперхнулся:

— «Этот» не сходит. Ты что, смерти моей желаешь?

— А меня на верную смерть, значит, посылать можно?

Яромир глянул на нее как-то странно, а потом хмыкнул, будто вдруг что-то понял:

— Не горячись, дивья царевна. Ты ведь смертная, значит, живая вода тебе вреда не причинит. Как и мне — мертвая. Это наоборот нельзя. В тебе как бы от рождения есть кусочек смерти, понимаешь? А дивий народ другой. Если нас не убить оружием или заклятием, мы будем жить вечно.

— А, вот оно что… — Тайка вздохнула, ей стало немного завидно: здорово, небось, жить вечно и знать, что впереди полно времени. — Ну и где же эта ваша живая вода течет? Про мертвую знаю — та в Непуть-ручье.

Нет, ей определенно не нравился этот взгляд Яромира. Такой… печально-снисходительный, что ли. Так учителя на второклашек смотрят, когда те таблицу умножения не выучили.

— Могла бы и сама догадаться, ведьма. В Путь-ручье, конечно.

Тайка хлопнула себя по лбу:

— Ой, и правда, чего это я?

Но ее иронии никто не оценил.

* * *

В дорогу они вышли на рассвете. Признаться, Тайка была не в восторге от того, что ей придется идти вдвоем с Яромиром. Она даже хотела взять с собой Пушка, но тот давно успел слинять из-за занавески и, небось, опять загулял с дикими коловершами. Ладно, в какой-то момент им все равно придется разделиться, и каждый отправится в свою сторону.

Так, в полном молчании, которое нарушал только лай Вьюжки (старший симаргл, как и его сынок, обожал гонять птиц), они добрались до границы Мокшиных земель, Тайка перепрыгнула через Жуть-реку первой, огляделась… и не узнала болот.

— Что за ерунда? — она протерла глаза.

Их окружал непролазный темный лес. Небо заслонили огромные разлапистые сосны, а замшелые стволы, наваленные друг на друга, накрепко запечатали тропу.

Над головой заухала неясыть, и из-за холмика, словно чертик из табакерки, выскочила востроносая болотняночка с торчащими в стороны бурыми косичками.

— Тут ходу нет, — пискнула она. — Подите прочь!

— Что у вас опять стряслось? — Тайка наклонилась к малышке, та вздрогнула и попятилась.

— Ничего особенного. Хозяин волшебства на вас гневаться изволит. Неча тут ходить. Ищите теперь другую дорогу!

— Это он из-за Марфы?

Болотняночка кивнула, ее косицы смешно подпрыгнули:

— Вы зело не печальтесь, царь у нас отходчивый. Месяцок-другой погневается и перестанет.

— Но нам сейчас пройти надо, — Тайка оглянулась на Яромира, и тот, будто заправский фокусник, достал из кармана карамельку.

Болотняночка облизнулась, но не сдалась:

— Нет. Сейчас никак нельзя. Если пущу вас, он меня со свету сживет.

— Ладно, мы уже уходим, — Яромир вручил малышке карамельку (та аж просияла) и потащил Тайку назад к реке.

— Эй, а ну отпусти! — она вырвала руку. — Куда тебя несет? Мы же еще не закончили!

— Закончили. Мокша упрям, как сто чертей. Сказал, что не пустит, значит — не пустит. Не перечь, а то хуже будет. Еще и девчонке достанется.

— Не достанется!

— Ну послушай ты меня хоть раз, — Яромир вздохнул. — Оба ручья впадают в Жуть-реку выше по течению. Идти вдоль самой реки долго: она петляет, да и тропка водить будет, иначе бы все, кому не лень, могли до живой и мертвой водицы добраться. А через болота можно срезать не только пешком, но и верхом. И никакой Мокша не подкопается: земля-то, может, и его, а воздух принадлежит только крылатым, — он похлопал симаргла по холке. — Полетели?

— А Вьюжка двоих унесет? — Тайка заглянула в умные собачьи глаза.

Симаргл улыбнулся ей, как умеют улыбаться только большие добродушные псы, и расправил крылья, приглашая садиться.

Помнится, когда она ходила к Мокше впервые и заплутала на обратном пути, верный Вьюжка вытащил ее из болот и домчал до дома. В тот раз она так умаялась, что заснула и не запомнила самого полета: только ощущение мягкой шерсти под щекой. И теперь Тайка вдруг оробела. Ездить верхом она умела, и даже без седла, но то на лошади, по земле, не по небу же… да что там, она даже на самолете ни разу не летала!

Яромир первым вспрыгнул на спину симаргла и махнул рукой: мол, чего задумалась, залезай давай.

Тайка вздыхала и переминалась с ноги на ногу, меся ногами глину:

— А куда садиться? Сзади или спереди?

Она и ойкнуть не успела: дивий воин молча подхватил ее под мышки, будто пушинку, и усадил перед собой. Вьюжка слегка присел на задние лапы и без разбега взмыл в воздух прямо с места. В ушах свистело, и земля стремительно удалялась, у Тайки аж дух захватило, а к горлу подступил ком.

— Не смотри вниз, — крикнул Яромир. — Только вперед!

Она последовала его совету, и вскоре страх ушел бесследно, уступив место восторгу: с ума сойти, они в самом деле летели!

Огромные белоснежные крылья хлопали за спиной, мимо проносились удивленные птицы, ветер трепал волосы, и Тайке отчего-то хотелось петь.