Ведьма - [10]

— Понеслась! — поддержал Семен. — У-у, как вкусно! Прикиньте, пацаны, непьющий попался, а еще сантехник! Как, еще по одной?

Раздался стук в дверь. Вампиры переглянулись.

* * *

Ярослав почуял подвох еще на лестнице. Подъезд выглядел подходящим для типичной вампир-хаты: сумрак, запах тлена и прелого чеснока, памятный еще с юности.

Но в дверь он все-таки не стал ломиться, а постучал.

Свет за дверью не горел — второй тревожный сигнал. Уже смеркалось, нормальные люди включили свет.

От стука незапертая дверь приоткрылась, и Ярослав шагнул в нее, ударив перед собой столпом света из мощного фонаря.

Конечно, ни один фонарь не мог ошпарить вампиров по-настоящему, как солнце. Спектр излучений не тот. Но существо с ночным зрением свет этого фонаря ослеплял на верных две-три секунды. А еще он был тяжелым и металлический корпус удобно лежал в руке.

В другой руке удобно лежал разводной ключ.

Битва, как и в прошлый раз, вышла короткой и закончилась сокрушительной победой сил добра и света: Ярослав несколькими резкими ударами разводного ключа сломал ослепленным вампирам хребты и шеи.

— Слушайте сюда, красавцы, — сказал он, наступив на голову «красной рубашке». — У нас с вашим боссом договор. Так что руки у меня связаны. Но ещё раз заманите к себе человека — я вас не убью. Я вам просто ноги оторву, на фарш порублю и в унитаз спущу. Понятно?

Вампиры что-то промычали. Ярослав расценил их звуковые сигналы как знак понимания и согласия, взвалил себе на спину бесчувственного сантехника, вынес из квартиры и погрузил в фургон.

Подумал немного — и вернулся за его тулбоксом.

* * *

— Раубер? Что это такое? — Инга даже остановилась на секунду.

— Колдун, который захватывает чужие тела. Альтернативный, так сказать, вампиризм.

— Так вы все-таки собираетесь ее убить?..

— Нет. Ну разве что в самом крайнем случае. Обычно достаточно изолировать намеченную жертву. Ритуал сорвётся, связь распадется, раубер погибнет. Или просто лишится силы, — Ярослав долго обдумывал перспективы и решил, что такой расклад будет оптимальным.

— Как вы всё это узнали? Как вы вообще узнали о Вите?

Врать было неловко, но не сдавать же маму…

— Встретил её на лестнице. Понимаете… У меня вроде как дар. Если человеку угрожает скорая смерть, я это вижу.

— И это даёт вам право влезать в чужую жизнь?

Ярослав начал терять терпение.

— Если эта девочка не уедет из города завтра или послезавтра, у неё не будет жизни вообще! Поверьте мне, пожалуйста.

— Что вы предлагаете? Чего вы от меня хотите?

— Уговорите её уехать. Меня она слушать не станет. Вы — другое дело.

— Вы предлагаете мне сказать моей клиентке, что ее мать — ведьма-пожирательница, потому что так сказал мой знакомый охотник на вампиров?

Ярослав потерял терпение.

— Вы уломали меня и Сильвестра заключить договор. Вы умеете быть чертовски убедительной, когда вам это нужно!

Нет, ну в самом деле: сил нет терпеть эту чистоплюйку. Сначала Сильвестр: ах, сюсю-масю, я не могу позволить убить своего клиента! Теперь другому клиенту угрожает опасность — а она норовит перекинуть свою работу на Ярослава. И это при том, что трое Сильвестровых долбоклюев открыли на него охоту, а вчера еще и пришлось разбираться с бедной женой тёзки и коллеги, придумывая убедительную причину синякам.

Поистине, ни одно доброе дело не остается безнаказанным…

* * *

Входя в демократичное кафе самообслуживания напротив университета, Инга чувствовала себя полной идиоткой. То, для чего она сюда пришла, — прямое вмешательство в личную жизнь клиента — всегда казалось ей основанием для профессиональной дисквалификации.

«Но ведь случай-то неординарный», — шепнуло Суперэго. — «Ты должна, ты просто обязана спасти человеческую жизнь».

А ты в своем репертуаре: партия, дай порулить! — усмехнулась Инга.

«Нам не поверят!» — захныкала малышка Ид. — «Подумают, что мы сошли с ума! Или еще хуже — будут смеяться!»

Мы не будем рассказывать Вите о том, что ее мама — раубер или как ее там, решительно возразила Инга. В конце концов, это ничем не отличается от любого другого разрыва с дисфункциональной семьей, от любой другой сепарации.

«Мы не подталкиваем клиентов к сепарации. Мы не имеем права этого делать», — Суперэго сменило пластинку. Поняв, что контролировать Виту не обломится, в очередной раз попыталось оседлать Ингу.

Неординарный случай, едко напомнила ему Инга.

Вита из-за столика уже махала рукой.

Инга малодушно взяла паузу на десерт из киви и то, что называется по-английски small talks. Как жаль, что весь разговор не может состоять из пауз.

— …Уехать? Сейчас? Бросить маму, не дожидаясь дня рождения? Почему?

Инга ответила заготовкой, которая прозвучала как-то нелепо.

— Вита, шанс поступить в аспирантуру РГГУ выпал тебе именно сейчас. Когда человек надолго затягивает сепарацию, привязывает её к определённым датам, как правило, она не удаётся. Ты не сможешь уехать вообще, если не уедешь завтра или послезавтра.

— Вы понимаете, какой это для мамы будет удар? Я еще успею подать документы после ее дня рождения…

— В этом и дело. Ты уже ищешь повод не уезжать. После дня рождения окажется, что для неё будет большим ударом, если ты не пойдёшь в аспирантуру здесь… и так далее. Концы надо рубить резко и решительно — иначе не сможешь этого сделать никогда. Ты ведь хочешь быть самой собой, а не придатком к твоей гениальной матери, ведь так?