Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье - [7]

«Дайте мне конфетку

за хорошее поведение!» – так говорил один рыженький мальчик, проснувшись. Очень правильно говорил; он же еще не успел ничего натворить. А хорошее поведение должно вознаграждаться. Это закон. Если некому дать вам конфетку – купите ее сами. Вели себя хорошо, достигли, добились, сделали много, поработали на славу – купите себе «конфетку». Сдержались, проявили упорство, преодолели себя, отказались от вредной привычки – скорее вознаградите себя. У каждого человека есть внутри маленький мальчик или девочка, которым нужен подарок, удовольствие – награда за хорошее поведение. И поведение будет еще более лучшим, как говорил один психолог. Хороший навык закрепляется наградой – «конфеткой». Это не обязательно съестное. Это все, что приносит удовольствие; просто так. Пусть даже это пустячок, мелочь, но нечто приятное. Новый шарфик, кошелечек, визит в спа-салон, помада или брелок – главное, угостить себя конфеткой сразу после хорошего поведения. Не откладывать. Вознаграждение должно быть немедленным! И хороший навык закрепится. Так вот работает мозг. А может, и хорошие события можно так «приманивать» – вознаграждать себя приятной мелочью. Произошло хорошее – и мы себе конфетку купили. Или вещицу, которая будет о хорошем напоминать. И будет символом успеха и удачи… Многие других вознаграждают, а о своем рыженьком мальчике позабыли давно. Дайте ему конфетку за хорошее поведение! Наш внутренний ребенок заулыбается – и нам будет веселее хорошо себя вести…

Когда мой дедушка был маленьким мальчиком,

он пошел за водой на речку. Был страшный мороз. Мама его лежала больная, а папа работал на руднике – на Северном Урале было дело. И были еще трое ребятишек, мал-мала меньше. Дедушке и самому было семь лет – крошечный мальчик в огромных валенках. Валенки были одни на всех. И огромное ведро. Он с этим ведром спустился к проруби и зачерпнул воды – из колодца он не смог бы достать, ворот тяжелый был, до ручки и не дотянуться. И поволок полведра домой по морозу. И ему было холодно, тяжело, страшно – вдруг мама умрет? И детишки пищат, просят кушать. А даже воды нет. А так можно тюрю сделать, черствый хлеб размочить кипятком. И кружочками поджарить картошку на печке. Вот и еда. И подбежали ряженые, в масках, в диких одеждах, пьяные и веселые. Стали кривляться, петь и плясать нелепо. Мальчик-дедушка испугался и ведро выронил от страха и неожиданности. И побежал домой, по пути валенок в снегу потерял. Он плакал. А ряженые – смеялись. Им весело было, у них праздник! Дедушка потом вернулся за валенком и за ведром. И все-таки принес воды. А я к неуместному веселью и диким поздравлениям с детства плохо отношусь. Все понимаю, но отношусь плохо. Мало ли, что кому-то весело и у кого-то праздник. Это хорошо! Это чудесно! Но не надо лезть к другим с песнями, плясками и диким весельем. Ночные письма и звонки отнесу сюда же. Знать не знают ряженые, что и у кого происходит, если человек незнаком. И не надо обижаться, если мальчик убежал. И сопровождать его бегство веселым улюлюканьем. Оставьте мальчика в покое, пусть несет свое ведро с водой – ему и так тяжело. Но ряженые эгоистичны. Им скучно. И в глубине души им хочется под видом веселья напугать и расстроить кого-то, кому и без того тяжело…

Одна девушка

поехала в Германию. Она в Сети встретила своего одноклассника, в которого была в школе влюблена. Прошло 20 лет. И вот они в Сети встретились. Эта девушка, Оля, так и не вышла замуж. Она ухаживала за больной мамой, жила в маленьком городе, очень мало зарабатывала. Бедная была, проще говоря. Из-за маминого здоровья ей была нужна работа поближе к дому; а деньги все уходили на лекарства, на питание – у бедных людей деньги быстро уходят. Потом мамы не стало… И вот такая встреча. У Арнольда в Германии был свой большой бизнес. Он был вдовец одинокий. И он стал писать Оле романтичные письма. И жаловаться на одиночество. Чувства вспыхнули вновь! Арнольд писал, что не может в Россию приехать, у него тут проблемы. А потом вообще написал, что попал в автокатастрофу, лежит в реанимации и теперь будет редко писать – рука его не слушается оставшаяся. Всякие ужасы написал. И перестал писать. И эта Оля вот что сделала: она насобирала денег у знакомых, взяла кредит, хотя боялась кредитов, как огня, продала оставшиеся от мамы зимние вещи и купила билеты в Германию. Хотя никогда не ездила дальше областного города. Она влезла в чудовищные долги. Еще же за паспорт надо было платить, за визу – расходов много. Она думала, что Арнольд там умирает в реанимации, вот и не пишет. А она привыкла за больными ухаживать, может помочь. Наивный и глупый поступок, продиктованный любовью. Она добралась до Германии. До городка, где жил Арнольд. И пошла в больницу – там его не оказалось. Она стала принимать меры, не зная языка, со скудными средствами; она же и адреса не знала! Только фотография с домом была. Она ходила по городку, у всех спрашивала, искала дом, представляла, как Арнольд лежит, бедный, и сломанной рукой пытается ей писать. Или нажимать на кнопку, звать медсестру, а никто не идет! Самое странное, что она нашла на третий день дом. А из дома вышел Арнольд в прекрасном состоянии. А с ним – его жена и трое ребятишек. Сели в машину и уехали, хохоча. Эта Оля не стала Арнольда окликать; зачем скандал? Она же не глупая была, просто наивная старая дева… Поправила свой рюкзачок и пошла, размазывая слезы. Думала про поездку, про деньги, про свою нищую и нелепую жизнь. Очень грустно это. Да, а потом она подумала, что раз в жизни оказалась в Европе. И надо бы хоть по сторонам посмотреть! В музеи дорого ходить, но можно гулять и покупать сосиски. И она оставшиеся два дня гуляла. Плакала, но на все смотрела и восхищалась. Короче говоря, она сейчас работает в Чехии экскурсоводом. И замуж вышла за полного такого чеха, доброго доктора. Нет худа без добра. Арнольд ее выманил из норы; иначе она бы никогда не рискнула. Все иногда к лучшему, друзья мои. И все это было на самом деле – и еще будет с кем-то. В плохом тоже бывает толчок к хорошему. И будем об этом помнить.