Вечный странник, или Падение Константинополя - [6]

При виде этой фигуры, увешанной драгоценностями и невозмутимо восседающей на каменном троне, ошеломленные рабы попятились. Эфиоп выронил из рук лом, наполнив помещение резким грохотом.

Мумию окружали тщательным образом расставленные сосуды, до краев заполненные монетами, жемчугом и драгоценными камнями, ограненными и готовыми для ювелира. Все внутреннее пространство саркофага занимали чаши и кувшины, которые сами по себе были произведениями искусства и, судя по тому, что высыпалось из них, были до краев набиты всевозможными самоцветами. Углы были искусно задрапированы тканями, вышитыми золотыми нитями и жемчугом и частично оборвавшимися под собственным грузом.

Мы знаем, что цари и царицы — всего лишь мужчины и женщины, подвластные тем же страстям, что и простой люд; они щедры или скаредны от природы, и среди них попадаются настоящие скряги; но этот — не воображал ли он, что сможет унести такую груду сокровищ с собой из этого мира? Не надеялся ли он, что драгоценные камни, которые он так любил при жизни, осветят ему путь во тьме загробного мира? Если так — о царственный глупец!

Господин, когда поворотом крышки саркофаг удалось приоткрыть достаточно широко, скинул с ног сандалии и, приказав одному из рабов держать его за ногу, перегнулся через край внутрь гробницы. Ему передали светильник, и он обозрел все богатство и великолепие, чего никогда уже не удастся сделать покойному царю. И так же, как в свое время царь, он воскликнул в восторге:

— Взгляните! Это все мое. Завоеватель получает право собственности.

Не будучи в состоянии, если бы даже того пожелал, унести с собой все сокровища, он переводил взгляд с одного на другое, решая, с чего начать. Зная, что бояться ему нечего, а менее всего — владельца, сидящего на каменном троне, он действовал неторопливо и обдуманно. Из карманов плаща он вынул несколько пеньковых мешочков и широкий белый платок. Он расстелил платок на полу, сдвинув несколько урн, чтобы освободить место, затем высыпал на него содержимое одного из сосудов и принялся разбирать сверкающую груду самоцветов.

Решения он принимал уверенно и быстро. Часть самых крупных драгоценностей он откладывал в сторону, оценивая их по цвету и блеску. Отобранные камни он кидал в мешочек. Обработав таким образом всю кучу, он вернул отклоненные им камни в сосуд и поставил его точно на прежнее место. Затем он обратился к другому сосуду, потом к следующему и так далее примерно в течение двух часов; отобрав нужное, он наполнил и надежно завязал все девять мешков.

^{Часть самых крупных драгоценностей он откладывал в сторону, оценивая их по цвету и блеску. Отобранные камни он кидал в мешочек.}

С облегчением он перевел дух, поднялся, растирая занемевшие мышцы, и передал мешочки рабам. Дело потребовало напряжения сил и утомило его, но теперь все закончилось, и он мог удалиться. Он помедлил, чтобы бросить последний взгляд вокруг себя, пробормотав все ту же незаконченную фразу:

— Никого здесь не было с тех самых пор…

С лица царя его взгляд перешел на серебряную табличку в безжизненной руке. Подвинувшись ближе и держа светильник на удобном расстоянии, он опустился на колено и прочел надпись:

I

Бог есть лишь один, и Он был в начале, и не будет Ему конца.

II

При жизни моей я подготовил эту гробницу, дабы поместить в нее мое тело и хранить его в безопасности, однако когда-нибудь кто-то войдет сюда, ибо земля и море всегда выдают свои тайны.

III

Потому, о Незнакомец, первым нашедший меня, знай!

Во все дни мои я поддерживал связь с Соломоном, царем иудеев, мудрейшим, богатейшим и величайшим из людей. Как известно, он взялся построить дом для своего Господа, решив, что на свете не будет ничего подобного ему — ничего столь просторного, столь изукрашенного, столь совершенного в пропорциях, столь подобающего во всем его Господу Богу. Из сочувствия и расположения я отдал в его распоряжение умелых мастеров, работавших с медью, серебром и золотом, и дары каменоломен со всех краев света. Наконец Дом Бога был закончен, и тогда царь послал мне малое изображение этого дома, а также монеты, и ткани с золотом и жемчугами, и драгоценные камни, и сосуды, содержащие их, и другие ценности. О Незнакомец, если ты поражаешься щедрости его дара, знай: то была лишь малая часть того, что осталось у него подобного этому, ибо он был хозяином земли и всего, что могло бы служить ему, — даже стихий и их коварства.

IV

Но не думай, о Незнакомец, что я взял богатства в могилу вместе с собой, воображая, что они смогут служить мне в следующей жизни. Я храню их здесь из любви к тому, кто дал их мне, и я ревнив в своей любви — вот и все.

V

Если ты используешь эти богатства способами приятными, каковы они в глазах Господа Бога, как видит его Соломон, мой царственный друг, возьми из этих сокровищ во благо. Нет Бога, кроме его Бога!

Так говорю я, Хирам, царь Тирский

— Да упокоится душа твоя, о мудрейший из языческих царей, — сказал господин, поднимаясь на ноги. — Будучи первым, кто нашел тебя здесь, и пользуясь своим правом на твое богатство согласно обстоятельствам, я использую его способом приятным взору Господа Бога Соломонова. Истинно, истинно говорю я — нет Бога, кроме его единого Бога!