Вечный странник, или Падение Константинополя - [4]

Посетитель вновь и вновь пристально оглядывал местность, потом произнес вслух:

— Никто не был здесь с тех…

Фраза осталась незаконченной.

То, что он так легко смог опознать это место и с такой уверенностью следовать по нему, опираясь на свидетельства былых времен, доказывало, что он уже побывал здесь прежде.

Местность покрывали камни, земля и кусты. Пробираясь через них, он всматривался в поверхность скалы прямо перед собой; дольше всего он задержал взгляд на куче каменных обломков, образовавшей насыпь над линией, где пространство смыкалось с подножием скалы.

— Да, — повторил он с нескрываемым удовлетворением, — никого здесь не было с тех самых пор.

Он поднялся на возвышение и сдвинул сверху несколько камней. Черта, выпукло проступавшая на поверхности скалы, стала отчетливо видна. Глядя на нее, он улыбнулся, вернул камни на прежнее место и, спустившись, возвратился к насыпи, а оттуда — к рабам, на бивуак.

Среди свертков он отыскал два железных светильника в римском стиле, наполнил их маслом и вставил фитили; после этого, словно подготовив все необходимое для своего замысла, он улегся на тюфяк. Несколько коз забрели сюда в его отсутствие, но более ни одной живой души.

С наступлением сумерек господин разбудил своих рабов и завершил последние приготовления к рискованному предприятию, ради которого добрался сюда. Инструменты он поручил одному человеку, светильники — другому, бурдюк с водой — негру. Затем он вывел их из укрытия и повел вверх по горному склону к террасе, которую посетил накануне днем. Он взобрался на каменную насыпь, закрывающую подножие скалы, до того самого места, на котором накануне закончил рекогносцировку.

Рабы тут же принялись разбирать насыпь, задача была несложной — скатывать вниз незакрепленные камни по удобному склону. Работали они усердно. Не прошло и получаса, как обнаружилось отверстие в скале. Поначалу небольшое, оно постепенно увеличивалось, превращаясь в настоящий портал. Когда проход расширился настолько, что появилась возможность войти, хозяин остановил работников и двинулся по нему вперед. Рабы последовали за ним. Внутренний спуск имел тот же уклон, что и наружный, но продвигаться по нему было труднее из-за темноты. Наконец предводитель ощутил под ногами ровную поверхность; когда помощники приблизились, он вынул из кармана своего одеяния маленькую коробочку, наполненную химическим порошком, который он посыпал себе под ноги, и, достав кремень и огниво, стукнул их друг о друга. Несколько искр упало на порошок. Мгновенно взметнулось пламя и озарило место ярко-красным светом. Рабы зажгли светильники и огляделись с простодушным изумлением.

Они находились в гробнице — очень древней гробнице под сводом. То ли ее построили в подражание погребальным камерам Египта, то ли они являлись ее подобием. Гробница была высечена в скале. Стены были сплошь в нишах, похожих на панели, и над каждой нишей виднелась надпись выпуклыми буквами — ныне по большей части стершимися. Пол был усыпан обломками саркофагов, опрокинутых, несмотря на всю их массивность, перевернутых, вскрытых, изуродованных и ограбленных. Бесполезно спрашивать, кем были вандалы. Это могли быть халдеи времен Алманзора, или греки, пришедшие с Александром Македонским, или египтяне, которые заботливо пеклись о своих покойниках, но мало чтили чужих, особенно на захваченных землях; это могли быть сарацины, троекратные завоеватели земель вдоль всего сирийского побережья, или христиане. Среди крестоносцев редко попадались такие, как Людовик Святой.

Но для господина все это не имело значения. Превращение гробницы в руины представлялось ему естественным. Безразличный к надписям, равнодушный к резьбе, он быстро пробежал глазами по низу северной стены, пока взгляд его не остановился на саркофаге из позеленевшего мрамора. К нему он и направился. Он положил руку на полусдвинутую крышку и, заметив, что задняя стенка громадного ящика — если допустимо так его назвать — упирается в стену, снова сказал:

— Никого здесь не было с того самого… — И опять фраза осталась незаконченной.

Тотчас он преисполнился энергии. Негр принес лом и, как ему было велено, уперся им под край саркофага, который удерживал приподнятым, пока хозяин не закрепил саркофаг, подсунув под него обломок камня. Еще рывок — и был подсунут камень покрупнее. Добившись таким образом надежной устойчивости, в качестве точки вращения он использовал вазу, после чего всякий раз, как надавливали вниз, массивный гроб понемногу поворачивался влево. Медленно, с трудом, удалось развернуть саркофаг, и пространство позади него открылось.

Теперь для освещения понадобились все светильники. Согнувшись, господин принялся обследовать открывшуюся стену.

Рабы невольно подались вперед, всматриваясь, но не увидели ничего необычного на этой стене. Господин поманил к себе негра и, тронув словно застрявший в случайной трещине красноватого оттенка камень — шириною не больше трех пальцев, — дал знак ударить по нему концом лома. Удар, второй — камень отказывался сдвинуться с места. С третьего удара он провалился, и все услышали, как он упал по другую сторону стены. Вслед за тем участок стены — высотой с саркофаг и шириной с обширную дверь — раскололся и рухнул вниз у них на глазах.