Вечный огонь - [3]

Видимо тоже не хотел выдавать своих истинных чувств.

— Бои, там идут тяжёлые бои, — произнёс он.

— Да сопутствует вам удача! — искренне пожелал Анкер. Уступая дорогу эль'фарам он приказал настежь открыть южные ворота. Отряд эль'фаров миновал укрепления и скрылся за горизонтом.

Командир Анкер ещё долго наблюдал со стен заставы, за тем, как их флаги исчезают вдали. Он был готов поменяться ролью с любым из тех, кто отправился под Аскалон, но был вынужден сидеть здесь на заставе и наблюдать. Это угнетало его, человека привыкшего действовать.

— Никак не отпустит, командир? — раздался за спиной Анкера голос его первого помощника Балука. Анкер скривил лицо словно лимон проглотил:

— Сколько их было?

— Я насчитал четыре ряда по сто сорок три шеренги.

— Выходит часовой был прав. Целый полк с потрохами, обозом, кухней и прочим. Умчались как загнанные звери. В глазах усталость и изнеможение, а остановиться не пожелали.

— Волнуешься? — спросил первый помощник.

— А это не заметно? — ответил командир, — Сколько тут сидим, силы туда всё прибывают и прибывают, а победы всё невидно.

— И что же ты предлагаешь?

— А что нам остаётся? Будем ждать! — махнул рукой Анкер. Он ещё раз бросил взгляд туда, где, за равниной скрывался город Аскалон, затем повернул голову в сторону помощника. Балук был крупным, крепким и рослым парнем. Одним словом — настоящий оргамар. Кожа тёмно-серого оттенка, чёрные волосы, грубые черты лица и взгляд, заставляющий дрожать не только врагов, но и подчиненных. При виде такого дважды подумаешь, стоит ли нарушать дисциплину. Чтобы заглянуть ему в лицо даже Анкеру приходилось задирать голову. Потому как Балук, будучи типичным представителем своего рода, как минимум на голову, возвышался над любым человеком и всегда смотрел на остальных сверху вниз. Однако на его самомнение эти ничуть не отражалось. У оргамаров хорошо развито чувство субординации. Балук чётко знал иерархию в которой находился. Знал, что можно, а чего нельзя и как необходимо себя вести. Знал, что есть определённые обязанности и требования, в рамках которых и строил свои отношения с сослуживцами. Оргамары не принадлежали к племенам людей из-за чего некоторые испытывали перед ними суеверный страх. Хотя сам Анкер не видел в них ничего сверхъестественного: две руки, две ноги и голова. А в голове достаточно добросовестный и прямой ум. Вкупе с их природной выносливостью, стойкостью и силой это делало из оргамаров уверенных и непревзойденных бойцов. Из-за чего этими ребятами комплектовали сержантский состав Союза. Ибо они не только себя держали в узде, но и другим спуска не давали, как на поле боя, так и в казармах. Наблюдая за помощником, Анкер заметил, что тот снова при параде.

На груди до блеска натёртый доспех, руки скрыты кольчужными рукавами, а ноги защищены поножами. За спиной, на ремне, висит шлем, а к поясу прилажен боевой топор. «Не хорошо это. Уже несколько недель как на иголках ходит», — подумал командир и спросил в слух, — К бою готовишься?

— Предчувствие, — коротко ответил Балук, — Оно нас не обманывает. Мы неприятность за версту чуем. У рода Хомо[2] такого чутья нет.

— Скажешь ещё! — усмехнулся Анкер, — Я по твоему, что ли не человек?

— Ты командир. Тебе положено предчувствовать, — невозмутимо парировал помощник.

— Мда, предчувствовать это хорошо, а вот знать ещё лучше! — Анкер вспомнил тот момент, год назад, когда над горизонтом, со стороны Асколона, вспыхнула ослепительная вспышка, превратив на несколько минут ночь в день. Тишина, а потом горы содрогнулись. Раздался такой рокот, что и целый выводок драконов, так взреветь не смог бы.

Ударной волной из земли деревья с корнем выворачивало. У некоторых ребят кровь из ушей пошла, барабанные перепонки не выдержали. Слава богу, застава находится в горах и укрыта хребтом, это снизило урон, — Знал бы, что такое произойдёт может было бы спокойнее. Первый помощник молчал, а Анкер продолжал восстанавливать в памяти цепь событий: «В ущелье начались обвалы, путь через Марийские горы частично завалило и нам пришлось приложить много сил, чтобы его расчистить. В тот же день, несмотря на трудности, послали гонцов, одного в ближайший город Асколон, другого в столицу. Пока ждали ответа положение ухудшилось, — Анкер не помнил, когда точно заметил это, но со временем, он стал чувствовать себя иначе. Он не мог сказать, что именно изменилось, однако его стали преследовать слабость, головная боль, иногда возникало чувство прострации, временами кололо сердце, а бывало ему казалось, что всё происходящее с ним не реально!

Правда, в итоге всё пришло в порядок, но Анкеру не стоило труда заметить — остальные тоже почувствовали эти изменения. А значит это не было прихотью его организма, — Через некоторое время в горах стали просыпаться вулканы. Они тихо гудели и выдыхали наружу чёрные облака пепла и гари. Так что небо заволокло серой пеленой. Гонец из Аскалона не вернулся. За ним послали поисковую группу, но она возвратилась через несколько дней и доложила, что земля к югу от заставы, там где начинается Аскалонская равнина, смята и сложена в складки будто скатерть. Словно кто-то пытался вырвать её из-под стоящей на ней посуды. Более того, там теплее, чем должно быть в этот сезон. Кстати… — Анкер бросил взгляд на вершины гор, а потом взглянул под стены, — Сейчас полагается идти снегу, ибо на дворе зима! А у нас грязевая каша повсюду и всё тает. Так же и фундамент размыть может! Не удивительно, что поисковая группа не смогла найти гонца или добраться до Аскалона. Самое волнующее в том, что дальше на юге, за Аскалоном, находится резиденция симирамов — Механический город. Вспышка, что была замечена нами, произошла где-то в том районе. Отчего многие, не без основательно полагают, что причина бед кроется там. Хорошо хоть из столицы, через несколько недель, пришёл ответ. Нам приказывали усилить бдительность и быть готовыми ко всему. Собственно этот приказ действует до сих пор, — посланник из столицы вернулся весь перемазанный ровным слоем сажи. За что получил от командира выговор. Не на сельский выпас, всё-таки ездил, а в столицу! На что гонец ответил, потупив взор, что везде, где ему приходилось ехать, небо серое и с него падает пепел. Видать такая чертовщина творилась повсеместно. До Анкера доходили слухи, что те события уже окрестили Серым трауром. Благо все эти напасти через несколько месяцев закончились, — Подумать только, паникёры, — тихо возмутился командир, — А ведь ничего серьёзного тогда и не случилось!