Вечный дикарь - [41]

Нат-ул попыталась сопротивляться, но быстро осознала тщетность своих усилий. Даже пещерный медведь или носорог на ее месте тоже оказались бы беспомощными. Она не могла даже вытащить свое единственное оружие — каменный нож, потому что один из когтей зацепился за веревку, придерживающую ее набедренную повязку, за которую он был заткнут.

Под собой она видела вздымающиеся волны. Мерзкая тварь унесла ее далеко от берега. Огромные крылья с шумом взмахивали «над ней. Длинная шея и отвратительная голова были вытянуты вперед, рептилия летела строго по прямой.

Затем девушка увидела под собой и немного впереди землю. Поняв, что тварь несет ее на таинственный остров посреди Беспокойного Моря, Нат-ул перепуталась. Она мечтала об этой таинственной, недостижимой земле. Среди ее народа ходило много рассказов об ужасных животных, населявших ее. Девушка иногда страстно хотела попасть туда, но вместе с храбрыми воинами своего племени. А попасть сюда в одиночку, да еще к тому же в когтях одного из самых страшных для первобытного человека созданий, это было свыше всякого понимания. Она словно отупела от безысходности жестокого рока.

Громадная рептилия была уже над ближайшим островом. Зубчатая скалистая гора возносила над его лысой верхушкой свою вершину, похожую на указательный палец, торчащий в воздухе над всеми остальными горными вершинами и джунглями, густо покрывавшими подножье гор. Именно к нему страшное создание и направлялось. Пока они спускались, Нат-ул смогла увидеть, какую страшную смерть готовит ей похититель.

Из похожего на чашу гнезда из глины и травы, торчащего на самом конце «пальца», высовывали свои длинные шеи юные птеродактили, они вскрикивали и шипели от радости при виде возвращающейся с добычей матери.

Птеродактиль спускался к гнезду по спирали, облетая его все уменьшающимися кругами. Затем мать зависла на секунду над гнездом и ослабила хватку, с которой сжимала добычу. Нат-ул упала прямо к широко развевающим рты птенцам, а мамаша, сделав прощальный круг над своим потомством, улетела за добычей уже для себя самой.

Достаточно было Нат-ул коснуться гнезда, как одновременно клацнули все три усаженные острыми зубами пасти. Хотя птенцы были еще молоды, но зубов у них было много, когти остры, да и хвосты сильны.

От первого нападения девушка увернулась и схватилась за нож. На истерику и нервы не было ни места, ни времени. Страшная смерть смотрела ей в лицо. Шансов на спасение практически не было, но инстинкт самосохранения был столь велик и силен, что Нат-ул сражалась с помощью каменного ножа просто героически.

И как ни странно, ножа действительно оказалось достаточно. Все три головы одновременно рванулись к нежному кусочку, принесенному мамашей. Уклонившись от щелкающих челюстей, Нат-ул дождалась, когда все три головы опять одновременно потянутся схватить добычу, и полоснула ножом две из них по длинным тощим шеям. Воздух наполнился звуками боли и свистом. Их убогий мозг был в состоянии только просигнализировать, что они ранены, и они накинулись друг на друга в ярости от испытываемой боли. Гнездо мгновенно превратилось в ад. Двое раненых напали друг на друга, а третий, проигнорировав Нат-ул, яростно кинулся на собратьев.

Воспользовавшись этим, девушка быстро перелезла через край гнезда. Прямо под ее ногами отвесная стена высокой скалы, возвышавшейся над окрестностями футов на сто. Кое-где виднелись лишь вертикальные трещины да чуть заметные выпуклости более твердой породы — вот и все, чем можно было воспользоваться при спуске. Но в гнезде ждала неминуемая смерть. А здесь была хотя бы надежда.

Свесившись с края гнезда, Нат-ул висела на руках до тех пор, пока не нащупала ногами почти незаметную ямку в отвесной стене. И она принялась медленно спускаться, хватаясь за все расщелины и выступы. Временами казалось, что она вот-вот упадет. Ей пришлось дважды «прокрутиться» вокруг верхушки скалы, прежде чем найти еще опору. И каждый раз, когда казалось, что все кончено, она находила какую-нибудь зацепочку, бугорок, на который можно было поставить ногу или уцепиться рукой и спуститься еще на несколько дюймов подальше от страшного гнезда.

Наконец она спустилась к подножию гигантского утеса, но даже и здесь отдыхать было рано. Мамаша в любой момент могла вернуться и утащить ее обратно в свое адское гнездо.

Дальнейший спуск был местами не легче. Но наступил момент, когда Нат-ул оказалась у подножия гор на равнине, густо поросшей лесом. Здесь, совершенно измученная, она легла в траву. Она знала, что опасности на этом не кончились, но сейчас для нее ничто не существовало, даже ужас. Подложив руку под голову, она уснула.

Вокруг кипела лесная жизнь, но ее эти звуки только еще больше убаюкивали. Ветер с моря гладил ее щеки, шевелил мягкие роскошные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Он освежал и ласкал ее, но ничего не нашептал ей о том, что с дерева за ней следят прищуренные злые глаза. Он не предупредил ее об отвисшей нижней губе и волосатой груди, в которой учащенно билось сердце, по мере того, как владелец всего этого пристально ее разглядывал. Он ничего не сказал ей о том, что здоровенное тело соскользнуло с ближайшего дерева и крадется к ней. Он не рассказал ей, но треснувшая под осторожной ногой крадущегося ветка сказала многое.