Вечный бой - [52]

Больничный лаборант доктор Янский никогда не уходил из своего кабинета раньше двух часов ночи. Для пана Янского вроде бы и не существовало ни воскресных, ни праздничных дней. К своим тридцати четырем годам лаборант не успел обзавестись семьей и, может быть, именно поэтому не торопился домой. Странным был этот доктор Янский! Говорили, у него не было даже приличного выходного костюма, а все свое скромное лаборантское жалованье он тратил то на собак, то на морских свинок, то на книги, то на приборы, выписываемые из самого Берлина.

В ту весеннюю ночь воздух пахнул свежестью и сиренью. Окна флигеля были ярко освещены и распахнуты.

— Пан Мартинес! — крикнул в окно Янский и замахал рукой. — Где же вы? Джиди! — позвал он собаку. — Джиди!

Эрдельтерьер, ломая кусты, бросился напрямик к флигелю и радостно залаял.

Мартинес повесил фонарь на крюк, вбитый в балясину крыльца, и прошел в лабораторию. Во время своих ночных обходов он часто навещал больничного лаборанта.

— Какие новости, пан доктор? — спросил Мартинесг опускаясь в старое кресло с высокой спинкой. — Как ваше здоровье?

Лаборатория была заставлена штативами с пробирками, колбами, ретортами и другими неизвестными сторожу приборами. На стенах висели таблицы, нарисованные цветной тушью. Рабочий стол лаборанта был погребен под бумагами.

Янский улыбнулся:

— Какие новости, спрашиваете? А новости-то, пан Мартинес, очень хорошие. Мне, кажется, удалось проникнуть в тайну крови.

Сторож понимающе кивнул и достал из кармана куртки старую трубку.

— Это хорошо, пан доктор. Теперь вас, наверное, повысят в должности и прибавят жалованье, а?

— Не знаю. Пан Мартинес, чашечку кофе?

Джиди, свернувшись клубком у порога, поглядывал то на хозяина, то на лаборанта.

Янский зажег фитиль спиртовки, налил воду в медный кофейник.

— Девять лет адской работы, — проговорил он задумчиво, подходя к окну с кофейником в руке. — Ровно три тысячи экспериментов.

— О чем это вы, пан доктор? — встревожился Мартинес, приподнимаясь в кресле.

— Да так, ерунда!

Янский махнул рукой, поставил на спиртовку кофейник.

— Мне удалось установить четыре группы человеческой крови. По-моему, работа эта...

Он взял со стола тетрадку, взвесил ее на ладони, спрятал в ящик стола и неожиданно спросил:

— Пан Мартинес, вы что-нибудь слышали о переливании крови человеку?

— Конечно, пан доктор. Лет десять назад профессор Прохазка перелил кровь одной девушке. Об этом во всех газетах было написано. Я помню, как же...

— А что случилось с девушкой после переливания крови? Умерла?

— Да, в тот же день к вечеру.

— И теперь я знаю, отчего наступила смерть. Ей перелили несовместимую кровь.

— Но ведь в газетах писали, что кровь для девушки взяли у родной ее тетки по материнской линии.

Янский махнул рукой.

— Узы родства не имеют никакого отношения к совместимости крови... Почти сто лет врачи-смельчаки переливают кровь от человека к человеку. Бывает, человек, которому перелили кровь, выживает, но чаще — гибнет. А этого быть не должно. При переливании крови не может быть никаких случайностей.

Забулькал кофейник. Янский набросил стеклянный колпачок на синее пламя спиртовки. В лаборатории запахло свежесваренным кофе.

— В сосудах девушки после переливания несовместимой крови произошла реакция агглютинации — эритроциты, то есть красные кровяные шарики, склеились. Я продемонстрирую вам эту реакцию и заодно определю вашу группу крови, разумеется, если у вас, пан Мартинес, имеется минут пять—десять свободного времени.

— Конечно, пан доктор! — засмеялся Мартинес.— У меня вся ночь впереди.

Прихлебывая кофе из чашечки, Янский рассказывал:

— Мне удалось приготовить из крови сыворотку. Эритроциты крови вступают с ней в реакцию агглютинации, причем реакция эта всегда закономерна. Я уже сказал вам, что существуют четыре группы крови. И соответственно, четыре вида сыворотки.

Янский отставил в сторону чашечку с недопитым кофе, вынул из ящика стола небольшую фарфоровую пластинку, разделенную на четыре квадрата. В каждом квадрате стояли цифры: I, II, III, IV.

— Пластинка для практического определения групп крови. А вот и пробирки со стандартными сыворотками.

Он снял с полки штатив с четырьмя пробирками.

— Методика определения групп крови крайне проста. На каждый из квадратиков наносится по капле крови и добавляется сыворотка. Реакция агглютинации идет быстро — не более пяти минут. Дайте мне вашу руку, пан Мартинес, — попросил он.

Недоумевая, сторож протянул руку. Янский протер безымянный палец ваткой, смоченной в спирте, уколол его иглой, а когда на коже выступила кровь, собрал ее в стеклянную пипетку.

— Здесь, в этой трубочке, ваша кровь. Я наношу ее на пластинку для определения группы крови.

Мартинес с интересом наблюдал за быстрыми манипуляциями лаборанта.

— Добавляю сыворотку и, плавно покачивая пластинку из стороны в сторону, смешиваю с ней кровь.

Любопытный Джиди, положив передние лапы на край стола, тянулся плюшевой мордой к рукам лаборанта, покачивающим пластинку.

— У вас четвертая группа.

Янский протянул Мартинесу пластинку.

— В трех первых квадратиках произошла реакция агглютинации.

На пластинке в квадратиках, помеченных цифрами I, II, III, кровь склеилась в крохотные комочки, напоминающие ярко-красные маковые зернышки. В четвертом квадратике кровь была светло-алой и прозрачной, без единого зернышка.