Вечный бой - [23]
- Я тоже согласен, - быстро поддакнул замполит, опять-таки опасаясь, чтобы не прервалась нащупанная, как ему показалось, очень правильная мысль. - Вся беда в том, что завихрения и вообще большой запас энергии у некоторых молодых офицеров направлен не в ту сторону! Нет у них сознательного понимания необходимости воинской службы. Крутит их, как перекати-поле по такыру. И тут, Матвей Степанович, дело упирается в нас. Мы не умеем дать нужную направленность. Их кружит, а что делаем мы? Ставим на ковер, сажаем на гауптвахту, отдаем под суд и называем это воспитанием. Не приближаем к себе, а отталкиваем... Мы и вы. Мы - начальники, вы - наказуемые. А где чувство коллектива? Уважение? Забота как о наследниках? Чему мы их научили? Чем увлекли? Попытались ли зажечь страстную убежденность в том, что надо сидеть здесь, в этих проклятых огненных песках, ради блага Родины?
- Не согласен! - строптиво заявил Кандыбин. - Меня и тебя много воспитывали? Ты часто видел командира полка, когда был лейтенантом? Много они с нами беседовали? Я, например, с командиром полка всего один раз говорил. Однажды на марше... натер ногу и отстал, пока переобувался. Подъехал ко мне на лошади командир полка и с презрением сказал: "А еще командир!" - и поехал дальше. Вот и все воспитание. Они делом занимались... А мы все говорим и говорим, а толку мало.
- Значит, нас не воспитывали? - загораясь полемическим задором, возразил Ячменев. - Значит, мы самородки? А что, если я вам скажу такое: мы уже пройденный этап! Как в свое время наши командиры - герои гражданской войны, с их церковноприходскими школами, оказались этапом пройденным, так и мы, с нашими десятилетками и училищами, тоже ступень уходящая. Сейчас высшее образование, кругозор инженера и ученого на первый план выходят. Мы с вами, Матвей Степанович, только педагоги. Учим новое поколение победителей. В случае войны тяжесть на их плечи ляжет, как в свое время на наши плечи свалилась. Когда командир с презрением сказал вам: "А еще командир!", может быть, большое беспокойство у него было на душе за судьбу армии, и так же, наверное, сетовал он на молодежь, как мы сейчас. А вы до Берлина дошли и переломили хребет самой сильной в мире армии. Так и наши лейтенанты - превзойдут нас! Ученики всегда должны учителей превосходить. Только опыта у них нет. Опыт у нас. И мы должны передать его им. И еще одно - самое досадное - не у всех хватает политической зоркости. В гражданской войне людей вздымала волна свободы и жажда мировой революции. В борьбе с фашизмом - смертельная опасность, нависшая над Отечеством. А что сейчас? Враги готовятся к войне, а некоторые лейтенанты разгильдяйствуют. Так кто же в этом виноват? Опять мы с вами, Матвей Степанович! Мы, опытные, битые и - победившие! Если мы не добьемся политического горения, кто, кроме нас, это сделает? Идейная убежденность - главное.
Кандыбин молчал. Ячменев смотрел на его загорелое, обветренное лицо. В глубоких морщинках у глаз просвечивала белизна. "Щурится, когда бывает солнце, - подумал Ячменев, - поэтому и остаются белые полоски. Как бы не подумал, что я веду с ним официальный разговор и ратую за политическую линию по долгу службы".
Но Кандыбин так не думал, он сидел, тяжело опираясь руками и грудью на письменный стол, и, не меняя позы, спокойно сказал:
- В этом ты прав, Афиноген Петрович, все идет от идейной основы, корни всех поступков и дела человека в ней. Наши муки с бергами и шатровыми тоже отсюда начинаются.
Зазвонил телефон на столе Кандыбина. Полковник поднял трубку:
- Слушаю.
Кандыбин выпрямился. Сидел теперь ровно, не облокачиваясь на край стола. Ячменев сразу понял - говорит с генералом, и, вспомнив, как утром здесь в кабинете отказался сесть Зайнуллин, подумал: очень похожи они друг на друга. Зайнуллин тоже вырастет в такого же опытного, твердого, знающего полковника, но этого в наше время уже мало...
- Слушаюсь, товарищ генерал. Есть... Есть, - коротко ответил Кандыбин. - Почему поздно сижу на работе?
Полковник взглянул на часы и только сей час обнаружил: скоро двенадцать.
- Засиделись вот с Афиногеном Петровичем... Есть, сейчас выезжаем.
Ячменев думал, что генерал велит идти домой, однако полковник сказал:
- К себе вызывает.
- Что-нибудь случилось?
- Не сказал. По голосу - вроде ничего не случилось. Голос веселый.
Когда Кандыбин и Ячменев выходили из штаба, им казалось, что ночь очень темная. Но мрак выглядел беспросветным только из ярко освещенного коридора. На дворе было светло, как ранним утром.
Луны на небе не было, серебристый свет исходил от тысяч ярких, будто никелированных, звезд. Было душно. Духота не вязалась с ночью и холодным сиянием звезд; ночь всегда ассоциируется с прохладой, но здесь, в Каракумах, и чернота ночи была перегретая, плотная, неподвижная...
Чего вы так поздно торчите? - улыбаясь, спросил Таиров; глаза его сузились в косые щелки. - Не даете мне возможности элемент внезапности осуществить! Или кто-нибудь подсказал, что тревога будет?
- Что вы, товарищ генерал, - возразил Ячменев, - разве мы позволим такое?
Книга известного писателя-фронтовика Владимира Васильевича Карпова (1922–2010) представляет собой сборник историй о суровых буднях фронтового разведчика Василия Ромашкина. Некоторые события в них выглядят совершенно невероятными, однако, по утверждению автора, все они – подлинные!В настоящее издание включены наиболее увлекательные и захватывающие эпизоды разведывательных заданий Ромашкина и его товарищей.
Книга посвящена одной из самых сложных и опасных профессий — разведке. Автор — разведчик-профессионал и писатель-профессионал; это дает ему возможность глубоко и со знанием дела вникать в тончайшие сложности и секреты древнейшей профессии. Писатель далек от суперменских приключений, потому что реальные разведзадания, которые он сам выполнял во время войны и в годы службы в Главном разведывательном управлении после войны, будут для читателей гораздо интереснее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести воссоздан образ выдающегося советского полководца, генерала армии, Героя Советского Союза Ивана Ефимовича Петрова (1896—1958).
В жизни великого полководца маршала Жукова было немало тяжелых, трагических, порой страшных страниц, когда ему пришлось отстаивать свою честь против наветов, клеветы, ненависти. Ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев, ни десятки других политических деятелей рангом пониже не смогли простить маршалу его выдающихся стратегических дарований, силы характера, независимости. В книге Владимира Карпова рассказывается о том, какие испытания довелось преодолеть в течение двадцати пяти лет — а опала длилась четверть века — маршалу Жукову.
Книга открывается рассказами Героя Советского Союза писателя В. Карпова «Мы уходили в ночь» о действиях советских войсковых разведчиков в годы Великой Отечественной войны.В сборник вошли также четыре приключенческие повести: «Белая земля» А. Леонтьева, «Обратной дороги нет» В. Смирнова, И. Болгарина, «Улица царя Самуила, 35» В. Понизовского, «Трое суток рядом со смертью» В. Смирнова, Ю. Попкова.В этих произведениях раскрывается величие подвига советского человека, твердость и прочность того душевного материала, из которого сложен его характер.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.