Вечные следы - [27]

Послы изложили новые сведения о политическом положении Персии в 1629–1630 годах, в частности о войне Сефи с турками.

Со слов Плещеева и Талызина были записаны данные о географии Персии, исторические сведения, впечатления русских послов о жизни и быте населения страны, краткий обзор торговли России с Персией.

Однако эти дополнения к основному «Статейному списку» пока не обнаружены.

Тамбовскую рукопись, о которой мы здесь рассказали, следует признать новым ценным источником по истории путешествий русских людей XVII века в страны Ближнего Востока.

ЗОЛОТЫЕ ЗЕРНА ИСТОРИИ

В первой половине XVII века отважные русские люди совершили два удивительных путешествия в самые глубины Центральной Азии.

В славном городе Тобольске жил служилый человек Ян Куча, числившийся в так называемом «литовском списке». Он был выходцем из литовских земель, попал во время каких-то военных событий на Русь и вслед за тем был зачислен в сибирское войско. Нелегка была жизнь тех служилых людей. Они охраняли сибирские границы, ездили в соседние страны, проведывали новые земли. Верхом на мохнатом коньке или в пешем строю, на речном струге или морском коче служилые люди открывали и осваивали безграничные просторы. За это им платили скудное «государево жалованье» — зерном, крупами, толокном, солью, — которое, кстати сказать, выдавалось не каждый год.

Из древних бумаг тобольского воеводства мне удалось узнать сначала, что Ян Куча в 1613 году вместе с ротмистром Барташем Станиславовым был послан проведать «соленое озеро вверх по Иртышу». Речь идет, без сомнения, о столь знаменитом впоследствии Ямышевском озере, находящемся на земле нынешнего Казахстана. Ян Куча справился с данным ему поручением и благополучно доставил баржи с солью к тобольским причалам. Но он недолго пользовался покоем и отдыхом. Уже через год Куча был послан на «годовую службу» в Томский город под начало воеводы Ивана Куракина. Из томского гарнизона он снова вернулся в Тобольск.

Прошло четыре года, и бывалый литвин двинулся в отряде Алексея Вельяминова-Воронцова на междуречье Иртыша и Тобола, преследуя большой отряд калмыков. Произошло сражение, калмыцкие князьки были разбиты и захвачен караван в семьдесят верблюдов. Верблюды эти, или «звери», как называли их наши предки, были отправлены в Москву. Тобольское начальство отметило участие Кучи в бою с калмыками. И в то время когда диковинные живые трофеи Яна Кучи оглашали своим ревом Красную площадь, он получил новый приказ — идти к Каракуле-тайше и уговаривать его, чтоб он был «под царскою высокою рукою».

Воинственный и честолюбивый Каракула-тайша, он же Хара-Хула из дома Чорос, властитель черных калмыков (ойратов), мечтал о создании единого ойратского царства. Ядром его Хара-Хула считал свое владение. А оно находилось на берегу Или, но уже в пределах будущего Восточного Туркестана. Туда в 1619 году и двинулся Ян Куча. Подробности этого похода неизвестны, но есть сведения, что его путь к ставке Хара-Хулы внял более двадцати четырех недель. «Государева жалованья» не хватило, крупы и толокно кончились, и Куча «голод и нужду всякую терпел». Какой дорогой он шел? Известен путь от Иртыша к хребту Калба, камню Калмак-Тологой, озеру Зайсан, перевалу Хамар-Дабан и далее к реке Боротале с последующим выходом в долину Или. Возможно, что Куча воспользовался именно этой дорогой, в те времена очень трудной и опасной.

Он разыскал кочевье Хара-Хулы и выполнил все наказы, данные ему тобольским воеводой Матвеем Годуновым.

Хара-Хула счел необходимым отправить к царю Михаилу Федоровичу посольство во главе с неким Айнучаком. Оно последовало в Тобольск в сопровождении Яна Кучи. «Каракулины люди с ним Яном в Тобольск приезжали», — свидетельствует одна из грамот, написанная в 1620 году. Куча остался в Тобольске, а посол Хара-Хулы последовал в Москву, чтобы войти под своды Золотой палаты и склониться перед ступенями царского трона наравне с послами Алтын-хана, среди которых находились тибетские ламы.

Воевода Матвей Годунов решил отметить усердие Яна Кучи. Его повысили по службе, поверстали на место служивого Семейки Слонского, дали и землю, и сенокосные угодья. Но недолго прожил в почете и награде отважный землепроходец. Преемник Матвея Годунова, своенравный и алчный воевода, Павел Хмелевский, отнял у него пахотную землю и травяные луга, а самого Яна избил так, что тот едва не отдал богу душу.

Дальнейшую судьбу тобольского посла проследить не удалось. Но и то, что о нем стало известно, ярко свидетельствует о неудержимом стремлении русских людей к познанию Востока. Не прошло и сорока лет после гибели Ермака — и они достигли неведомых пространств Центральной Азии, смогли узнать нравы и обычаи народов, связанных с культурой заповедного Тибета!

А вот что произошло двадцать лет спустя после того, как Ян Куча вернулся из своего похода через иртышские теснины и приилийские пески.

В Томском городе в то время находился конный казак Емельян Вершинин, ранее служивший в Тарском остроге, или просто Таре, на Иртыше. 28 сентября 1639 года томский воевода Клубков-Масальский вызвал Вершинина к себе и приказал ему отправиться к Дайчину-тайше, князю черных калмыков, привести его к присяге и уговорить, чтобы он прекратил свои угрозы и больше не появлялся со своим войском возле сибирских городов. Ставка Дайчина-тайши помешалась на берегах Яика, но он часто переходил границы своего улуса и то кочевал «под Бухарой», то переваливал через Тянь-Шань. Оговоримся сразу: Бухарой, или Бухарией, тогда назывался и Восточный Туркестан. Известно, что именно там Дайчин-тайша побывал в 1640 году, незадолго до встречи с Вершининым.