Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник) - [9]

Шрифт
Интервал

Сотни брезентовых тел —
Это конец – только кто виноват —
Что отвернулся мой бог —
Чёрная башня сожмёт циферблат —
Выдавит времени сок —

Небесные яблоки

Сквозь облако падают яблоки
В ознобе весны на Тверском —
Шагаю обманутый с ярмарки —
Нагруженный льдом и песком —
Горьки мне и вина – и пряники
Я скроюсь в котле городском
И буду смотреть среди паники —
Как яблоки – мчать на Тверском —
Я с вами – небесные странники —
Мне сладок ваш Божий каскад —
Сквозь облако падают яблоки
Для тех – кто стрелял наугад —

Мнимая эмиграция

В область мнимой эмиграции —
В сферу чёрной пантомимы
Я попал – мой друг Горацио —
Вся жизнь проходит мимо —
Но – мечта неколебимая —
Окружи меня – как крепость —
Лучше мнимая любимая —
Чем реальная нелепость —
* * *
Странная шаль у России —
Сквозь синеву чернота —
Странная боль у России —
Сквозь черноту синева —
Долго нас ветры носили —
Будет ночлег или нет —
Ночь – это факел России —
Ветреной верности свет —
* * *
Из России в пустыню —
Ибо страны пусты —
На пути в Палестину
Бог сжигает мосты —
За незнание жизни —
За уступки врагу —
За измену отчизне
На другом берегу —

Воспоминания о Грибоедове

Мимо тёмного – высокого окна —
Прохожу —
Тревожна сонная стена —
Занавеска упадёт —
Зажжётся свет —
Резко выделится
Тёмный силуэт —
Дипломат иранский
В красной феске —
Злая фреска —
* * *
В Москве становится светлей —
Когда на Пушкинском бульваре
Горят шестнадцать фонарей —
Счастлив – кто Пушкина любил
Не упоительно – а страстно —
Счастлив – кто веру сохранил —
Счастлив – кто на своём веку
Из восхитительного ямба
Изгнал четвёртую строку —

Подводная весна

Я не знаю ни места – ни времени
Четырёх обнажённых сторон —
В пене мрамора белое пение —
Мы застыли – придя из воды —
Потеряли движение волн —
Продолжение моря – сады —
Океан – продолжение сна —
Всё мне снится волнение разума —
И подводная манит весна —
И я не был – быть может – тогда —
Когда умер – рождаясь без имени —
Без названья – чтоб быть навсегда —
* * *
Я приготовил тишину
В давно знакомом переулке
С печальным видом на луну —
И с той поры – когда хочу —
Могу взглянуть я в окна тайны —
Подвластной лунному лучу —
* * *
Не отвечай – ответа нет —
Но посмотри – в окне напротив
Мучительный тоскует свет —
Но то ли красен – то ли жёлт —
В нём обнажается молчанье
Мерцаньем сквозь бледный шёлк —
На свете мало близких слов —
Но согревают красным светом
Ночные окна городов —
* * *
Возилась и грелась холодная жизнь
У стен одного незабвенного дома —
Кричала – Вставай – и шептала – Ложись —
Порою на свет выходила одна
Из дома – мгновенно сливаясь с толпою —
В колодце – где небо не видно со дна —
О поиски – происки – юный обман —
А всё и теперь у заветного дома
Потерянным миром повеет туман —
* * *
Ночное виденье лесов —
Страх языка отравлен тайной —
Среди деревьевголосов
Играет грозовой оркестр
Созвучья жизни неизвестной —
Где самолёт – всё тот же крест —
Летящий в музыке небесной —
* * *
Тени веток на стене
В тени рук вошли беззвучно —
Я живу в ночной стране —
Видно – гаснет мир дневной —
День земной – незавершённый —
И прощается со мной —

Рисунок сна

Страшусь тебя – рисунок сна —
твои фигуры не понятны —
твоя картина не ясна —
Но можно парус повернуть
рисунка сна – ночь многоцветна
и многолик обратный путь —
* * *
Жизнь на первом этаже
Сквозь цветные занавески
В жёлтосинем мираже —
Я не ведал – видит Бог —
Что печаль мою умножит
Жизнь на уровне сапог
Замерзающих прохожих —
* * *
С обратной стороны стены
Доносится тоска предметов —
Там плачь и смех чужой струны —
Ну что же – вот моя стена —
В ней всё знакомо и открыто
И даже тайна не видна —
* * *
Открыл окно – поют —
Закрыл окно – не слышу —
Не нарушай уют —
Сосед – живущий выше —
Легко – не тяжело
От мира отказаться —
За дверь и за стекло
Запрятаться и ждать —
Когда наступит день —
Желающий взорваться —
Когда настанет ночь —
Способная взорвать —
Взорвать и разметать
Все стороны четыре —
Сломать стекло и дверь
И вырваться туда —
Где небо и земля
Пространство расчертили
На воздух голубой
И жёлтые поля —
* * *
Я вошёл в многоцветную ночь —
В Черноту многозвучия ночи —
Я проснулся в холодную ночь —
В темноту ожидания ночи —
И когда распахнулось окно —
Всеми птицами – звёздами мира
Стать мне спящим было дано —
* * *
Как многоцветна ночь
И многозвучно утро —
Бывает – что рассвет
Склоняет нас ко сну —
Я подойду к окну —
И сумерки как будто
От глубины ручья
До смерти океана —
От жёлтого песка
До выпитого – я —
От пустоты любви
До полноты изъяна —
Меняется рисунок бытия —
* * *
И вечер – и ветер – и веер
Похожи на слово одно —
В которое зрячий не верит —
Слепому оно не дано —
И ветер – и веер – и вечер
В таком утонули огне —
Где каждый безумец просвечен
И тенью замечен в окне —
И веер – и вечер – и ветер —
Трезубец вчерашнего дня —
Когда бы я вас не заметил —
То кто бы заметил меня —

Монолог потерявшего слух

От капелек дождя до Брамса —
От форточки морозной до небес
Раздался звук – родился – разломался —
Разволновался и навек исчез —
Остались на земле друзья у звука —
Равнина – море – улица и я —
И дверь моя – в неё вхожу без стука —
Звук убежал в далёкие края —

Бутафорский пейзаж

Весь мир в рисунке —
Весь сад в дожде —
Бьёт барабан за оконной рамой —
Осень – осень – осень везде —
Сторож проходит в красном плаще —
Наполовину уйдя в диораму —

Еще от автора Владимир Шали
Тайные женские боги

«Эта Книга об одном из Правителей Египта – который по своему Простодушию слишком поспешно и открыто назвал Имена своих мужских Богов и поэтому потерпел сокрушительное Поражение от Белой Египтянки и от ее тайных Богов на Войне между двух Молчаний – таким Образом испытывая Жажду в Пустыне Правитель нашел только Воду – а Белая Египтянка нашла и Воду и Название Воды…».


История разделенного сада

«Далее Странник сказал – Если в небе гром и молния – и горит пшеница – это не случайность – Это значит слишком страдают те или эти – Это значит слишком страшны их молитвы о справедливости – это значит сильны их желания познать истину – Если внезапно погибает тот – кто живет в здравии и процветании – это не случайность – Это значит – что слишком унижен другой и никто не видит его мучений – Это значит слишком нарушено равновесие Разделенного Сада – Если ветер гонит песчаную бурю в сторону Города и песчинки проникают в капли – и вода – смешанная с песком попадает в бассейн Фараона – а затем и в горло Царя – это значит слишком много Странников умирают от жажды и на их пути в Пустыне не вырыты спасительные колодцы – Это значит слишком нарушено равновесие в Разделенном Саду – Если ты тот или этот – или говоришь за того или за этого – или ты стоишь за тем или за этим – или ты разделяешь боль с тем или с другим – ты Всё и ничего – Из Всего вырастает справедливость – Из ничего возникает Истина – Ибо не всегда будет услышана молитва об избавлении – но всегда будет услышана молитва о равновесии…».


Красная площадь Египта

«Вот ты говоришь – Все Люди – это только маленькие – Фрагменты Части одного огромного – Неразличенного никем Волка – Все Люди – это только Красные Слезы на Красной Площади Египта – А я думаю – что если посмотреть на Каменные Пирамиды – Мраморные Надгробия и Гранитные Саркофаги – Можно поверить – что Правители и их Слуги – по-разному одинаково – хотели быть каменными – ибо так наивно они все стремились к Вечности – Правители – чтобы стать Мрамором и Гранитом – их Слуги – чтобы хотя бы прикоснуться Руками и Губами к Мраморным Разноцветным Монолитам – а затем почувствовать Истинный Холод Величия Явной и Сокральной Власти – Камень – вот к чему неосознанно и безнадежно стремиться все Живое на Свете – Камень – это Независимость – это Отстранение – но прежде всего Камень – это истинное Безразличие к любому Движению – и только для того – чтобы присвоить себе еще одно Движение на Пути к Невозможному…».


Пространство опоздания

«Вначале Время стерто – Стена Темно-Синего Цвета – Глубокая Резьба на Камне – но Значение Слов совсем непонятно – Текст прерывается – далее следуют Слова Анубиса – Кто ты стоящий у Входа и Выхода в Соединенное Время – Ему отвечают – Имя мое – Ровная Земля – которая слегка прогнулась под Тяжестью Нелепой Необходимости – Имя мое – Легкое Скольжение в Сторону грядущей Неизвестности – Имя мое – Склон Города с Безразличием к самой Жизни – Имя мое – Затмение Тьмы – ибо Каменные Стены вокруг меня неприступны только для того – чтобы их разрушить – Имя мое – День измученный Пустотой – который уснул в бессмысленном Ожидании Звука – ибо я тот – кто всю Жизнь насиловал Измену…».


Пространство предчувствия

«Владимир Шали – Представитель Клуба русских Писателей при Колумбийском Университете – Основатель Союза Возрождения Религии древнего Египта – Автор Книг – Свобода Зрения – Свобода Исчезновения – История одного Молчания – История Разделенного Сада…».


Цвет заблуждения. Поворот Восковой Черешни. Мумия винограда

«Эта Книга гадательна – Первое поверхностное Прочтение идет по Горизонту – Второе главное Значение возможно раскрыть только по вертикальным Пустотам между Строк – которые странным Образом связаны друг с другом не вполне различенными Знаками – эта Книга прочитывается с любого Места – поэтому всякий Текст Книги независим и совершенно самодостаточен – каждая Страница – каждая Строка словно специально приспособлены для того – чтобы получать магические Ответы на все заданные Вопросы – следует только открыть Книгу в том Месте – которое выберет Рука и прочитать начало загаданной Строки…».


Рекомендуем почитать
Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».


Блюз перерождений

Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.


Другое детство

ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.


Рассказы

В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.


Объект Стив

…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.


Не боюсь Синей Бороды

Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.