Вечность и еще два дня - [8]

— Иди в горницу, я сейчас.

Вадим кивнул и вышел с кухни.

Полина приложила руки к груди. Только что ее бросало в жар, а сейчас ей вдруг стало холодно. Печь она протопила с утра, в доме было тепло. Но так это не тело, а сама душа мерзла.

Вадим чувствовал себя как дома, включил телевизор, развалился в кресле. С собой он привез две бутылки коньяка, обе поставил на стол. Сумки нигде не было. Наверное, он уже забросил ее в ту спаленку, которую считал своей.

Полина накрыла на стол, Вадим разлил коньяк по рюмкам, они выпили. Только тогда она вспомнила про спортивный костюм, но идти к себе и переодеваться ей уже не хотелось. Да и зачем? Костюм старый, выцветший, а халат хоть и ширпотреб, однако новый, с дешевым, но глянцем.

— Давай, начинай, — сказал Вадим, поднимая руку, в которой держал невидимую дирижерскую палочку.

— Что начинать? — Полина инстинктивно сдвинула ноги.

— Уговаривай меня не разводиться с Варварой, — проговорил он и улыбнулся, уловив нездоровое брожение в ее мыслях.

От стыда ее бросило в жар. Не очень приятное ощущение, зато уже не холодно.

— Не разводись.

— А если мы с ней разные люди?

Полина пожала плечами. Мама умерла — это трагедия, а развод — всего лишь несчастье. Его можно пережить, смириться с ним.

— А если мне нужна жена, которая меня понимает?

— Это не ко мне, — сказала Полина и отрицательно качнула головой.

— Почему не к тебе? — спросил Вадим, поднялся с кресла, подсел к ней, мягко обнял за плечи, привлек к себе.

Полина снова увидела себя на плоту. Волна под ним бурлила, качалась, а Вадим еще и раскручивал его, создавал водоворот. Ей жутко хотелось кружиться вместе с ним, но халат мешал, стеснял движения.

— Может, я на тебе жениться хочу! — шепнул он, и его губы коснулись уха.

Полина знала себя. Одно такое прикосновение способно было вызвать в ней волнение, от которого могли отняться ноги. Но руки ее почему-то окрепли.

— Пошел вон! — выкрикнула Полина, резко развернулась к нему, с силой толкнула в грудь.

Вадим упал на спину, раскинул руки и подниматься не стал.

— Ты меня убила! — заявил он и усмехнулся.

— Лучше бы ты… — Полина осеклась, приложила пальцы к губам, чтобы ни одного слова не прорвалось.

— Что «лучше бы ты»?

— Ничего!

Не собиралась она делиться с этим наглым типом своими секретами. Там, на кухне, Полина разомлела от брожений в голове и ниже. Он мог взять ее тепленькой прямо на месте. Подошел бы к ней, обнял, усадил на разделочный стол…

Зачем только Вадим рассказал ей про Варвару? Лучше бы он этого не делал.

— Ну, извини, если обидел, — сказал он и поднялся.

— Оставь меня в покое! — потребовала она.

— Мне уехать?

— Просто оставь меня в покое.

Вадим, конечно, сволочь, ему здесь не место. Но без него дом превратится в гроб, который медленно, год за годом будет опускаться на дно могилы. Полина здесь будет не жить, а доживать.

— Выпьем? — осведомился он.

— Только ничего не говори.

— Совсем ничего?

— Замолчи!

Какое-то время Вадим изучающе смотрел на нее, затем кивнул, взял бутылку, наполнил до краев рюмки. Полина вовсе не хотела знать, почему он разводится с Варварой, не важно, кто прав, а кто виноват. Если они помирятся, то Полина будет только рада.

Они выпили, повторили.

Вадим вышел из дома, тут же вернулся и сказал:

— А у тебя там банька топится.

Полина молча кивнула. Дрова в печи уже прогорели, но жар остался. Забросить несколько полешек, подождать немного, и можно начинать. Или даже продолжать. Вместе с Вадимом. С ним не страшно. Даже если мама возмутится, осудит, все равно не страшно…

Полина до боли закусила нижнюю губу. Какая мама, какая баня, о чем она, дура, думает?

— Можно? — спросил Вадим.

— Нужно.

Ну да, почему бы человеку не помыться с дороги?

— Может, вместе?

— Вместе, говоришь? — Полина поднялась, склонила голову, искоса посмотрела ему в глаза, выискивая в них наглого похотливого зверя, чтобы сказать ему пару ласковых.

— Ты чего? — настороженно спросил Вадим.

Полина медленно подошла к нему и с силой толкнула в грудь. Вадим не удержался на ногах, упал, но тут же поднялся.

— Совсем спятила? — растерянно, даже испуганно спросил он.

— Пошел вон!

— Ты что, шуток не понимаешь?

Полина вспомнила про отцовское ружье, открыла дверь в родительскую спальню, остановилась на пороге.

— Если ты сейчас не уедешь, то я тебя застрелю! — заявила она и только после этого зашла в комнату.

Ружье она нашла, а Вадима — нет. Слышно было, как за окном завелся двигатель его машины. Ворота Полина открывать не стала. Он прекрасно справился с этим и без нее.

Вадим уехал, и тоска вонзилась в Полину всеми своими шипами. Слез не было. Ей казалось, что они свернулись в кашицу, как молоко — в простоквашу.

Впрочем, Полина знала, чем себе помочь. Крепкий коньяк пился легко и вкусно. Она не торопилась, но скоро первую бутылку сменила вторая.

А когда на донышке осталось совсем чуть-чуть, в доме появился Миша.

«А вдруг это и не он вовсе, а леший с болот? Люди говорят, их здесь много по ночам шляется, крутятся у озера, по всем его берегам», — подумала Полина.

— Да ты, мать, надралась! — заявил Миша.

Полина согласно кивнула. Ну да, выпила она, конечно, немало, однако это никого не касается. Баба она одинокая, мужа нет, ругать некому, а завтра выходной, на работу не надо.